воспоминаний медленно вырисовывалось перед ее мысленным взором одно слово – КРЫМ.
Вдруг она услышала его в общей беседе, что непринужденно текла за столом. Произнес это слово Николай. Он начал рассказывать, как в Бахчисарае заявились к госпоже подполковнице татары, посланные из Гёзлёве каймаком Абдуллы-бея с подарками, а русские, того не зная, едва не схватились с ними драться на палках. Закончил он свою речь восклицанием:
– Ух и здорово в Крыму было!
– Я тебе покажу «Крым»! – Глафира сходу дала сыну подзатыльник и продолжала. – Только б и повесничал, этак гуляя без дела. Вот возьму и женю!
– На ком это, маменька?
– Да хоть на первой девке, какая есть теперь в Аржановке на выданье.
– А любовь? – вскинулся Николай.
– При чем здесь любовь? – рассердилась горничная. – Где ты таких слов, городских, развратных, понабрался?… Мы с твоим отцом венчались, раз всего друг друга увидевши, и то – на сговоре. Но век свой счастливо прожили без нее, любви этой самой! Потому как не она – главное, а уважение между супругами…
Тут Анастасия не выдержала и рассмеялась.
Представления Глафиры о нравственности и морали мало чем отличались от заветов попа Селивестра, изложенных им в книге «Домострой», написанной в середине XVI века. Горничная при всяком удобном случае рассказывала о них барыне. Основные же ее жизненные принципы сводились, однако, к древне-римской пословице: «Что дозволено Юпитеру, то не позволено быку». Саму пословицу Глафира, конечно, не знала, так как не умела читать, но смысл ее своими словами передавала довольно точно.
Удивленные смехом госпожи, все присутствующие сразу замолчали. Аржановой пришла в голову мысль устроить для них маленькое испытание. Она поднялась с места, обвела слуг строгим взглядом, как тогда, в сентябре 1780 года в Херсоне, за таким же общим обедом и произнесла сурово:
– Ныне нахожу я нужным и полезным для себя совершить путешествие. Ехатъ хочу в Крым…
– Господи Иисусе, спаси и помилуй всех нас! – вырвались у Глафиры слова, полные страха. Горничная трижды перекрестилась.
– Вы знаете, – продолжала Анастасия, покосившись на горничную, – что Крымское ханство есть государство мусульманское, нам по вере враждебное. Оттого путешествие может быть опасным. Но вас неволить я не хочу. Кто боится, пусть возвращается в Аржановку…
Наступила долгая, тягостная пауза.
Повернувшись к Аржановой, первым ответил ей преданным, восхищенным взглядом Николай. Уж теперь-то его умение быстро заряжать кремнево-ударные ружья, штуцера, пистолеты и метко стрелять из них будет оценено по-настоящему! В предыдущей их поездке в Крым был он слишком молод и неопытен, мать не отпускала его от себя. Зато он воочию наблюдал лихие подвиги кирасир, состоявших в охране госпожи подполковницы, и готов повторить их немедленно. А перепихнуться