ведут доверительные разговоры, зная, что на них можно смело положиться. Медников был отличным хирургом, хорошо разбирался в человеческой психологии, знал уйму анекдотов, любил поговорить и никогда не имел своего курева.
Когда Антон вернулся от Кайрова в свой кабинет, Борис уже сидел там, поставив перед собою на стол баул с медицинскими принадлежностями.
– Дай закурить, – вместо приветствия встретил он Антона.
Антон развел руками:
– Не курю, Боренька.
– Правильно делаешь. Я вот тоже бросаю. Скоро поедем?
– Как Чернышев появится, председатель колхоза из Ярского.
– В таком случае пойду у ребят стрельну сигаретку.
– Посиди лучше здесь, – удержал его Антон.
– Курить охота, аж уши пухнут.
– А ты отвлекись, расскажи что-нибудь.
Медников кашлянул.
– Что тебе рассказать? Нам бы, ни минуты не теряя, давно пора мчаться на место происшествия. Мы же с тобой председателя Чернышева ждем. Пока доберемся до Ярского, день пройдет. А ты от меня будешь требовать качественной экспертизы.
– Случай такой, что оперативность не поможет.
– Убили кого?
– Не знаю. Приедет Чернышев, кое-что расскажет, – Антон сел на свое место, облокотился на стол и, подперев ладонями подбородок, спросил: – Боря, какого ты мнения о Кайрове?
– Хорошего. А что, забижает он тебя?
– Нет вроде… Понимаешь, по-разному мы с ним на работу смотрим, – Антон задумался. – Порою мне кажется, что Кайров повинность в уголовном розыске отбывает…
– Во куда хватил! Ваше расхождение во взглядах мне понятно. Ты, как молодой орелик, – Медников часто помахал ладонями, – не жалеешь крыльев. С одинаковой яростью готов бросаться и на мышонка, и на джейрана. А Кайров – старый беркут. Силы напрасно не тратит. Высмотрит, прицелится и… хоп! Готово. Конечно, и у Кайрова есть свои слабости. Нрав у него крутой, самолюбивый – это многих от него отталкивает. Но, как криминалист, скажу тебе, Кайров – голова. Ему крепкие орешки по зубам…
Чернышева пришлось ждать больше часа. За это время Медников высказал свое мнение о девальвации доллара, «установил» подлинного убийцу президента Кеннеди и, стрельнув все-таки у ребят сигаретку, с наслаждением стал наполнять узкий инспекторский кабинет табачным дымом. В разгар этого занятия и заявился Чернышев. Поздоровавшись с Медниковым, как со старым знакомым, он протянул загоревшую до черноты жилистую руку Антону и, не выпуская его ладони из своей, удивленно спросил:
– Никак, Игната Бирюкова сын?
Антон кивнул головой.
– Ну, голубчик, тебя без паспорта опознать можно. Копия бати: лоб упрямый, глаза, что небо голубое. Судя по плечам, и силушка батина досталась, а? Игнат-то в молодости однажды на спор годовалую телушку кулаком по лбу приласкал, та и копытца отбросила.
Медников захохотал:
– Не знал, что лично знаком с потомком русского богатыря.
Чернышев повернулся к нему:
– Истинную