замерла жизнь, насторожилась.
«Без веревки отсюда ни за что не выбраться», – подумал Антон и торопливо стал подниматься из колодца.
3. Свидетель номер один
Он появился у колодца незаметно. Сняв старомодный картузишко, низко наклонил гладкую, как бильярдный шар, голову и заискивающе проговорил:
– Здрасьте, граждане-товарищи. Бог в помощь…
– Здорово, Кузьмич, – ответил Чернышев и смерил удивленным взглядом щуплую фигурку старика. – Ты что это сюда приплелся?
– Дак вот… – замялся старик. – Слышь-ка, Маркел Маркелыч, в деревне антересную историю сказывают: будто бы из колодца человека достали.
– Кто сказывает?
– Дак вся деревня говорит. А я к таким историям сызмальства антересом страдаю.
– Страдал бы себе на печке.
– Зря, Маркел Маркелыч, сердишься, – старик погладил макушку. – Я этот колодец очень хорошо знаю и свидетелем номер один могу стать.
– Когда понадобишься… – начал было Чернышев, но Антон перебил его:
– Извините, Маркел Маркелович. Мне интересно с дедом побеседовать.
– Интересно – беседуй. Только он тебе нагородит – семь верст до небес и все лесом. – Чернышев погрозил старику пальцем: – Смотри, Кузьмич! За ложные показания и пенсионеров судят.
Старик обиженно заморгал:
– Неужто я без понятия, Маркел Маркелыч?
– Ты и с понятием соврешь – дорого не возьмешь. Ладно, беседуйте. Пойду культстан погляжу.
– Давно колодец вырыт? – спросил старика Антон.
– Дак, слышь-ка, я тебе точно скажу, – старик посмотрел вслед Чернышеву. – И Маркел Маркелыч не даст соврать. Вырыт колодец в одна тысяча девятьсот тридцать восьмом году. Дата точная, потому как собственнолично принимал участие в его рытье. Из-за своего верткого роста в самой глуби рыл, здоровым мужикам трудно было там развернуться.
Антон хотел задать еще вопрос, но старик говорил не прерываясь:
– И опять же из-за своего любопытства рыл. Думал, антересное отрою. Тут, слышь-ка, такая история, – старик показал на клеверное поле: – Во-о-он там курганы… Видишь?
Антон посмотрел по направлению, указанному стариком, быстро насчитал на поле семь едва приметных холмиков.
– Дак вот, сказывают, в них захоронены воины Ермака Тимофеевича. В этих местах у него битва с татарами состоялась. Сейчас курганов ровно семь, а было ровно восемь. Один перед Отечественной войной разрыли. Из Новосибирска люди приезжали. Все лето рыли. Наши колхозники помогали, а я, можно сказать, помощником номер один был. Даже от Маркела Маркелыча неприятность поимел. Он до войны уже у нас председательствовал и при людях тогда меня оконфузил. Сказал: «Надо в колхозе, Кузьмич, работать, а не придуриваться. Ермака без тебя откопают». Только я не в обиде за эти слова. Молоденьким совсем тогда был Маркел Маркелыч…
Чтобы прервать словоохотливого деда, Антон спросил:
– Вас как зовут, дедушка?
– Меня-то? – растерялся старик. – Егором…