Впрочем, Бев надеялась, что и сама приложила руку к тому, чтобы сделать из Эммы славную, жизнерадостную девочку, в которую та теперь превратилась. Правда, при этом она вполне отдавала себе отчет в том, что чашу весов в лучшую сторону окончательно склонил именно Даррен. Занятая обожанием малыша, Эмма забывала о том, что такое пугаться или проявлять застенчивость. И Даррен отвечал ей такой же беззаветной любовью. Даже будучи совсем маленьким, он тут же переставал плакать, если утешать его принималась Эмма. Соединяющие их узы крепли с каждым днем.
Несколько месяцев тому назад Бев была приятно поражена тем, что Эмма стала называть ее мамой. Теперь, глядя на Эмму, она крайне редко думала о ней как о дочери Джейн. Нет, она не испытывала и не могла испытывать к Эмме той беззаветной и даже отчаянной любви, которой любила Даррена, но ее отношение к девочке было всегда теплым и душевным.
Даррену нравился стук, который издавали кубики, и он принялся швырять их в коробку.
– «Д», – назвал он свою любимую букву, держа ее над коробкой. – Дерево, дождь, Даррен! – Он бросил кубик внутрь, довольный тем, что тот упал с самым громким стуком. Уверенный в том, что выполнил все, что от него требовалось, он вскочил на свою красно-белую деревянную лошадку и «поскакал».
– Мы же собирались играть в ферму, – напомнила Эмма и сняла с полки игрушечный сарай и силосную башню.
Заслышав слово «ферма», Даррен тут же спрыгнул с лошадки. Сняв с силосной башни крышу, он принялся вытряхивать оттуда фигурки людей и животных.
– Вылезайте, вылезайте! – приговаривал он. Затем стал выстраивать своими еще непослушными пальчиками пластмассовый забор из нескольких секций.
Эмма помогла ему, после чего подняла глаза на Бев:
– Хочешь поиграть с нами?
Бев подумала, что ее внимания требует миллион самых разных вещей, учитывая, скольких людей пригласил на сегодняшний вечер Брайан. Всего через несколько часов дом будет набит битком. Впрочем, он всегда был полон, как будто муж страшился хоть на миг остаться один. Она не знала, от чего он убегал, и сомневалась, что он сам это понимает.
«Когда мы вернемся в Лондон, – подумала она, – все снова встанет на свои места. Когда мы вернемся домой…»
Она взглянула на детей, своих детей. И рассмеялась:
– С удовольствием!
Часом позже Брайан застал их на турецком ковре, который заменил им кукурузное поле. Его вспахивали несколько тракторов сразу. Прежде чем отец успел открыть рот, Эмма вскочила на ноги.
– Папа вернулся! – Она бросилась к нему в отчаянном прыжке, не сомневаясь, что его сильные руки успеют вовремя подхватить ее.
Он и впрямь ловко поймал ее, звонко поцеловал в щеку, после чего свободной рукой подхватил с пола Даррена.
– Ну-ка, покажи, как ты умеешь, – попросил он сына и покачнулся, когда тот запечатлел крепкий влажный поцелуй у него на подбородке. Держа обоих на весу, Брайан осторожно переступил через пластмассовую ограду и маленькие фигурки, разбросанные по полу.
– Снова пашете?
– Это любимая игра Даррена. –