в соответствии с законодательством не могут быть ответчиками по спору.
Но Госарбитраж СССР специально подчеркнул, что сторона не может быть исключена из числа ответчиков по делу по мотивам необоснованности предъявленных к ней требований[220].
То есть заменить первоначального ответчика другим арбитраж может без согласия истца. Он же в случае необходимости может привлечь по собственной инициативе других соистцов. Замену же первоначального истца другим, надлежащим истцом, арбитраж не может произвести в ходе разбирательства дела[221], но если он считает, что по характеру субъективного состава спорного правоотношения этому первоначальному истцу не принадлежит право требования, он может выйти из затруднительного положения с помощью предоставленного ему права привлечения в процесс в качестве соистца той организации, которой такое право, по его мнению, принадлежит.
При этом с теоретической точки зрения можно было бы обосновать необходимость замены первоначального истца надлежащим истцом с согласия первоначального истца, но практически реализация такого предложения едва ли оправдана. Она привела бы к излишне детализированному регламенту процессуальной ситуации, лишенной серьезного практического значения (необходимость в замене первоначального истца другим, надлежащим, возникает сравнительно редко). Если такая ситуация все же возникла бы, то выйти из нее просто, используя при этом именно тот имеющийся специальный арсенал процессуальных средств арбитражной процедуры, который неведом судебному процессу.
Таким образом, отсутствие в Правилах норм о замене ненадлежащих сторон не только не просчет законодателя, но хорошо продуманное решение, учитывающее потребности практики и особые свойства процессуальных арбитражных отношений.
К числу лиц, участвующих в деле, гражданское процессуальное законодательство (ст. 29 ГПК) относит так называемых третьих лиц. Хотя в ст. 29 ГПК упомянуты просто «третьи лица», анализ последующего нормативного материала приводит к выводу, что речь может идти о двух различных процессуальных фигурах: третьих лицах, заявляющих самостоятельные требования на предмет спора (ст. 37 ГПК), и третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований на предмет спора (ст. 38, 39 ГПК). Их объединяют только внешние признаки: они вступают в уже начавшийся процесс и носят поэтому одно название – третьи лица, так как к моменту их появления в деле исковой процесс уже имеет двух главных действующих лиц – истца и ответчика. Что же касается характера юридической заинтересованности, порядка вступления в процесс, объема прав и обязанностей, влияния на них решения суда по первоначальному иску, то положение одного и другого вида этих лиц значительно отличается. Именно поэтому вряд ли возможно выработать единое определение понятия «третьих лиц», которое бы имело самостоятельное научное и прикладное значение.
Проблемы