знала, что суждения ее не вполне справедливы. Легко можно поверить, что Диана желает лишь защитить сестру. Элиса и сама бросилась бы на ее защиту, если бы представился случай. Верно и то, что Вера – новичок, ее все еще шокирует экстравагантность их работы и в большей, чем это допустимо, степени пугают некоторые упражнения. Но разве это достаточная причина для того, чтобы закрыть перед носом Веры дверь в профессию?
Элиса с легкостью могла бы признать, что ревнует: слишком уж высок престол, на который Вера поместила Диану. По мнению Веры, на всем белом свете не было никого, способного сравняться по значимости со старшей сестрой. Три дня назад они вышли из «Хранителей» после репетиций и разговора с Падильей, Вера склонила голову на плечо Элисы и зарыдала; имя сестры ей даже не пришлось упоминать.
– Он сказал, что мне нужно еще поработать над стилем…
– Над стилем?..
– Он собирается держать меня в резерве… А возможно, я вообще не смогу быть наживкой…
Не веря своим ушам и приходя в ярость, Элиса заключила Веру в объятия, тихонько целуя ее волосы.
– Значит, твоя сестрица в конце концов смогла на них надавить, – процедила она сквозь зубы.
Но это было ошибкой – Вера тут же рассердилась:
– Нет-нет, Диана не имеет к этому никакого отношения. Падилья принял это решение только сегодня утром…
– Какое совпадение! Как раз в тот день, когда Диана пришла в театр поговорить с Мигелем.
– Элиса! – Взгляд Веры, обращенный на нее (Элиса это запомнила), выражал нечто среднее между мольбой и агрессией. – Моя сестра изменила мнение, я же рассказывала. Она обещала, что ничего ему обо мне не скажет.
«А если уж Диана что-то пообещала, так это незыблемо», – думала в раздражении Элиса, вспоминая бедную Веру, пластом лежавшую на кровати в их маленькой квартирке-прикрытии в районе Леганес и безутешно рыдавшую. Все ее будущее меньше чем за минуту оказалось скомкано и выброшено в корзину. А все почему? Падилья был, конечно, тот еще сукин сын, и нрав его не на шутку испортился, когда его дочка стала инвалидом, – Элиса хорошо это знала. Но так же хорошо знала она и другое: он как директор отдела никогда не изменил бы свое мнение о Вере, если бы Великая Сестрица не влезла в это дело. Элиса была уверена, что именно всемогущая и влиятельная Диана Бланко, одна из лучших наживок испанской полиции, несет ответственность за принятое Падильей решение.
Она могла бы простить Диане, что той достается все Верино восхищение, но никогда не простит ей и малейшего вреда, причиненного подруге. «Какой бы сестрой ты ей ни была, какой бы великой Дианой Бланко ты ни была, на это у тебя нет никакого права». Девушка обожала подругу и в какой-то степени чувствовала за нее ответственность. И если Диана претендовала на роль матери, которой у Веры практически не было, в таком случае сама Элиса принимает на себя роль настоящей старшей сестры. Сестры, чьи отношения с Верой приобрели такую степень близости, о которой Диана не может и мечтать.
На секунду девушка остановилась – после того как