вы чувствуете себя обязанным перед памятью мамы? Ну и зря. Она постоянно занималась благотворительностью и без конца делала пожертвования.
– На следующей неделе в мой офис доставили огромный пакет. Шампуни, мыло, лосьоны и все такое от «Болингер косметик». На карточке было указано, что он предназначен для моей матери.
– Для вашей матери? Но вы же сказали, ваш отец… – Я осекаюсь, не договорив. Через пару мгновений кусочки головоломки в моей голове соединяются воедино. – Ваша мама тоже стала жертвой болезни Альцгеймера.
– Да, – кивает Брэд. – Мама плакала, когда я передал ей этот пакет. Я и думать не думал, как это для нее важно. А Элизабет знала: женщине в любой ситуации полезно побаловать себя.
– Да, в этом вся мама. Самый чуткий и добрый человек на свете.
– Мне кажется, она была святой. Когда мы познакомились поближе, она попросила меня стать ее душеприказчиком и рассказала о своем плане… относительно вас. Я дал слово, что выполню все ее пожелания. – Лицо его принимает выражение железной решимости. – И поверьте, я это сделаю.
Глава 6
В участи безработного есть свои преимущества, особенно если к концу месяца тебе надо выступить в комическом жанре. Конечно, проще всего было бы украсть какую-нибудь дурацкую репризу у канала «Камеди сентрал». Но я гоню прочь подобное искушение. Мама бы этого не одобрила. Всю неделю я брожу по городу. Всякий раз, когда мне удается увидеть или услышать что-то мало-мальски забавное, я прикидываю, не выйдет ли из этого прикольная сценка. В надежде исключить или хотя бы свести к минимуму вероятность публичного провала, я часами репетирую перед зеркалом, совершенствуя неподатливый природный материал. Пока особыми достижениями, кроме темных кругов под глазами, я похвастаться не могу.
Начинаю понимать, в чем состоял мамин замысел. Посоветовав мне начать с комедийного выступления, она надеялась, что волнение и хлопоты отвлекут меня от тоски по ней. Честно говоря, эффект получился противоположным. Мама обожала посмеяться. Всякий раз, когда я вижу или слышу что-нибудь смешное, у меня возникает неодолимое желание поделиться этим с ней. Будь она жива, я позвонила бы ей и сказала: «Хочу рассказать уморительный случай».
Она бы ужасно обрадовалась. Может, захотела бы немедленно услышать, что я для нее припасла. Но, скорее всего, пригласила бы меня обедать. И, едва пригубив вино, коснулась бы моей руки и попросила:
– Ну, дорогая, выкладывай свою историю. Я ждала целый день.
Я начала бы свой рассказ, для большего эффекта подражая различным акцентам и вворачивая смешные словечки, а мама бы слушала… Даже сейчас я слышу ее мелодичный смех, вижу, как она вытирает слезы в уголках глаз.
Губы мои невольно расползаются в улыбке, и я вдруг понимаю: впервые со дня маминой смерти воспоминания о ней принесли мне радость, а не печаль.
Этого и хотела моя мама, так любившая смеяться.
Ночь перед своим выступлением я провожу без сна, изнывая от беспокойства и кошмарных предчувствий. Свет уличного фонаря проникает сквозь деревянные жалюзи