боятся пиратов. А тебе, смотри, султан дал аж два корабля для сопровождения. Много пришлось заплатить?
Мамед качает головой:
– Нет, – говорит он, – просто султан понимает, что если мы не будем торговать, у него не будет денег.
Капитан рассмеялся:
– Вот вы чем его взяли!
– Почему мы? – Мамед вновь подливает вина, – он сам хорошо это понимает. Скажи, а ты сможешь меня защитить?
Капитан прищурил глаза:
– Я плаваю двадцать лет, и, как видишь, жив. Но я не слышал, чтобы корсары нападали на такие корабли, как наш. Да, честно сказать, я бы хотел, чтобы они на меня напали! Ха, ха! Я бы посмотрел, что с ними бы стало, – хвастливо закончил он речь.
– Нет, уж этого не надо, – замахал руками Мамед, – лучше без…
– Да не бойся ты, – капитан хлопал его по плечу, – все твое золотишко останется при тебе.
– У меня нет… то есть я не беру его.
– Меня не провести, – капитан махает перед его носом заскорузлым пальцем, – сидел бы ты так! Ха! Ха!
Он вдруг прекратил смех и строго посмотрел на купца:
– Шкипер-то у тебя хорош?
– Хорош! Десять лет плаваем.
– Пусть, – он опять машет пальцем, – не болтает!
«Ласточка» Грозного легко скользила по волнам. Легкий бриз уж какой день носил ее по морю. По пустынному морю. Атаман недоволен. Они так поистратились в последнее время, а он никак не может пополнить свою казну. «Надо идти в Александрию и там все разузнать как следует», – решил он и скомандовал курс.
Его ближайший помощник, прозванный за длинные руки Осьминогом, понял намерение атамана. Оно ему не понравилось. Из всей команды Грозный побаивался только этого Осьминога. Он был головаст, силен, и ему не было равных в сражениях на саблях.
– Ты что, очумел? – с порога заорал Осьминог. – Хочешь нас отдать султанским собакам?
– Не ори, – резанул Грозный, ногой толкая ему скамью, поняв его опасения. – Мы туда не пойдем, – сказал он, с опаской поглядывая на Осьминога, что еще он вытворит, – а пошлем туда Куцего. Он ушлый. Пусть узнает, что и как.
– Это другое дело, – Осьминог хлопнул дверью и возвратился на палубу.
Средь ночи смотрящий заорал:
– Вижу огни!
Атаман приказал убрать паруса и идти на веслах к берегу, тщательно отмечая глубину. Когда дальше плыть было опасно, он приказал спустить на воду двойку и на ней отправить на берег Куцего.
Таверна была набита до отказа. В ней была в основном султанская матросня. Им предстоял дальний поход в Константинополь. Никто не заметил, как туда вошел загорелый средних лет мужик, в неброской, помятой одежде. С трудом найдя свободное место, он терпеливо ожидал, когда его обслужат. От нечего делать он присматривался и прислушивался со скучающим видом к оравшим матросам. Кто орал песни во все горло, кто доказывал свою храбрость, а кто вел разговор и про предстоящий