быть не должно: месть мертвых – страшная месть.
И все же Дарган нахмурился еще больше. То, что перед свадьбой души предков не захотели разговаривать с невестой – плохой знак. Самое время вспомнить, что дом Зитаара состоит в родстве с великим домом короля-жреца Ашгана – самого могущественного чародея Алкмаара. А дом Тагана, к которому принадлежал Дарган – отнюдь не самый уважаемый клан, проживающий на оазисе близ Фундхеры, не провинциалам тягаться со столичными колдунами. Кто знает, не Ашган ли наслал это бедствие, мстя за обиду племянника? О, да, Ашган мог бы… Вполне. Но в этом случае предки поведали бы Даргану о грядущей мести. Предки молчали. И это пугало больше всего.
– Клянусь гнилыми топями, беда бродит рядом, коварная, как пустынный мираж, – прошептал Дарган.
– Чего ты боишься? – Лиин вымученно улыбнулась. – Мы же не можем отменить церемонию?
Дарган кивнул. Разумеется, нет. Даже если бы все предки в один голос завопили: «Откажись!», он бы все равно не отступился от Лиин.
К тому же он уверен, что предки были вовсе не против их свадьбы. Другое тревожило ушедших, духи умерших хотели предупредить молодых о чем-то опасном, но о чем – так и не поведали.
Что же за сила такая, сумевшая запечатать уста мертвых!?
И не Зитаара боятся предки – кого-то другого. Но кого?..
Зитаар из дома Ашгана сватался к Лиин дважды. В первый раз еще год назад и повторно – зимой, накануне месяца перемены одежды. Оба раза Лиин ему отказала. Категорически, без колебаний и без всяких объяснений. Лиин была сиротой, но сиротой из богатого и знатного дома. Ее дед одно время даже соперничал с Ашганом, а его сыновья, дядья Лиин, обращались с любым человеком не из их клана с таким небрежением, будто уже сделались королями южных земель, и все остальные произнесли им вассальную клятву. Да и немудрено: дом Вегиан не только ссужал владельцев караванов звонкой монетой, но и давал им в охрану своих колдунов. Путь в земли Ништру через Авлаарские горы неблизкий и опасный, зато чудесные пряности, перец, черный и белый, мускатный орех, имбирь, что везли через пустыню караваны дома Вегиан, ценилось в Империи на вес золота.
Да и местные аристократы в Альзонии не меньше пряностей обожали диковинки тех земель. Ручные обезьянки, говорящие попугаи, драгоценная древесина, черная, как ночное небо, или алая, как кровь, с каждым годом все эти роскошества стоили все дороже. Неудивительно, что в сокровищнице клана в начале весны непременно ставили новый окованной железом сундук для золотых монет.
Как сирота, Лиин распоряжалась собственной судьбой сама и только к голосу предков обязана была прислушиваться, выбирая дорогу в грядущем. Какой бы выбор она ни сделала, дед обещал ей приданое – три горсти драгоценного розового жемчуга, сто локтей горящего как солнце шелка, а золота столько, сколько сможет унести ее будущий супруг.
На первое же предложение Зитаара она ответила «нет», даже не воззвав к предкам. В тот год в первый месяц весны вишни еще не начали цвести, и маги исправляли календарь, вычисляя верные даты, когда на священных