придать ему силу. Это так?
– Так… – едва слышно отозвался Дарган.
Во рту его было сухо, как в песках Стеклянной пустоши.
– Покажи мне его.
Дарган снял с шеи медальон из белого золота на массивной цепочке и, приблизившись к трону великого мага, протянул Ашгану. Только теперь он взглянул на короля-жреца.
Лицо под золотым обручем короны было недвижно-равнодушным. Тонкий нос, тонкие губы в ниточку, прищуренные глаза. Что в них – не разобрать. Просто тьма – как будто нет ни радужки, ни белков, одни лишь расширенные зрачки, способные впитать в себя все – даже чужую душу. Темно-коричневые одежды, густо затканные золотом, неудобные и тяжелые, как рыцарские доспехи, едва позволяли Ашгану двигаться. В складках окаменевшей ткани Дарган заметил рукоять меча – даже на расстоянии он ощутил, что она заряжена боевой магией. Что вполне логично – политика – это та же война. А где же его знаменитый посох? Ах, вот он, в пальцах правой руки, почти скрыт тяжелыми складками.
– Неплохая работа, несомненно, эльфийская, – проговорил Ашган и после недолгого раздумья дотронулся до талисмана.
Ловкие пальцы вплелись в звенья цепочки, талисман закрутился так, что отблески ударили во все стороны, отразились в зеркалах, вспыхнули в позолоте панелей.
– Отец говорил, что сам бог эльфов Галлеан… – пробормотал Дарган.
Король несколько раз кивнул:
– Слова правдивы, это божественная работа. Но запомни, юный Дарган, бог эльфов подарил твоему роду только форму. Это много и одновременно мало. Возьми его, – Ашган сделал небрежный, едва приметный жест, и медальон вновь очутился на ладони юноши.
– О чем вы, мой король?
– Сам посуди. Если бы это был сильный, заряженный магией артефакт, разве смог бы я взять его в руки и не обжечь пальцы? Но я взял его и ощутил легкий жар – и только. Магия Галлеана хорошо защищает божественный дар от чужого вторжения. Даже я не могу завладеть этим медальоном силой или оставить против твоей воли у себя… Но не более того. Этот медальон не опасен и не силен. Во всяком случае, не так, как хотелось бы. Твой артефакт еще надо наполнить.
– Чем?
– Как его называют в твоем доме?
– Но вы же… Простите… «Свет души».
– Вот именно. Тогда зачем ты меня спрашиваешь о том, что и так тебе известно: именно живую душу и надобно в него вдохнуть. Иначе медальон так и останется красивой эльфийской безделкой.
Дарган вспыхнул, оскорбленный. Он хотел крикнуть, что медальон отец берег как зеницу ока. Но что-то заставило его промолчать, лишь плотно стиснуть зубы.
– Отец твой, и твой дед, и прадед, все-все… – вновь потек холодным туманом голос Ашгана, – берегли эльфийскую скорлупку, но никто не осмелился оставить в нем душу, навсегда запечатать ее в изящной темнице, чтобы дать силу новому артефакту и могущество своему роду. Вот причина, почему твой род, Дарган, не имеет собственной магии, почему вы принуждены подбирать крохи со стола дома Таг. Потому ваш маленький оазис Тагения