ни авторитет, ни регалии Протектора, никак не проявлялись в этих разговорах. Воины и Стратег, смеялись, отпуская различные шутки по разным поводам военной жизни. Все знали, что Гамилькар, много лет командовавший армиями наёмников, кои были «детьми» различных народностей и выходцами таких же различных стран, с различным же менталитетом восприятия особенностей той или этой военной компании, всегда находил со всеми общие темы для разговора. Эту особенность Стратега знали все и она особо ценилась воинами. Они знали, что Гамилькар, может высказаться о их давно забытых тревогах, ранах, щепетильных ситуациях, в кои они попадали! И за это особенно любили Гамилькара. Он, для них был «отцом» и «матерью» одновременно. И поэтому, они готовы были идти за ним хоть в сам, коварный, тёмный Аид, куда опять же, если кто и знал дорогу, то этим человеком был, наверное, только Гамилькар Барка. За всю свою огромную карьеру полководца, Гамилькар Барка не понёс ни одного, даже, даже самого мелкого, незначительного поражения и враги, кои были разбиты им, много раз были поражены его благородством, кое он демонстрировал в обхождении с ними. Гамилькар не был мстителен и тщеславен. Очень часто, он прощал разбитого врага, заключая мир, на тех условиях, кои были совсем не кабального, и не непомерно тяжёлого, характера. Много врагов, после этого, становились его друзьями, но были и такие, кто пользовался его снисхождением в своих целях…
Всё это знали и в Карфагене. И лавры покорителя Иберии, не давали покоя тем, кто сидел в советах высшей власти Карфагена. Поэтому, в такие визиты в госпиталь, охрана и военачальники, окружали Стратега, опасаясь за его жизнь, коя была слишком «открытая», незащищённая в нём и могла быть совершена ещё одна попытка его убить…
Группа военачальников, подошла к трём шатрам, в одном из которых находился раненый Ферон. Их встретил один из лекарей госпиталя с которым Стратег, сразу же поговорил о здоровье того, кого они все пришли проведать.
– … Что я могу сделать для него? – спросил Гамилькар.
– Ничего, Стратег. Я сам слежу за его самочувствием. Но… – лекарь пожал плечами, – он потерял очень много крови. Я осмотрел рану… сделал всё, что мог! Я накладываю ему каждые три часа, новый бальзам, который вытягивает энергию разрушения тела. Я думаю, что горячка спадёт скоро… Но, здесь ему будет тяжело поправиться… Сырость… лес, дышащий ею рядом. Ему, надо в Кастулон. В наш госпиталь в городе, там есть все условия для выздоровления. Если есть такая возможность, его надо переправить туда. Боги, увидев его в родном городе, обязательно помогут ему… Скажу только то, что я не понимаю… Как он, не отпустил шею врага, который вогнал ему в бок кинжал, непонятно?! Он сломал шею врагу, будучи уже раненым?! Ты умеешь подбирать людей, Протектор! Эта особенность у тебя с Сицилии…
Барка выслушивал своего лекаря в молчании, но на последней фразе того, перебил его:
– Ты говоришь, Филон, о Кастулоне? Ну что же, мы сделаем и это! Моя дочь в городе. Она поглядит за Фероном. Мы доставим