из зеркально-стекольного отражения действительности, приобрело «тёплый» оттенок, возвращения чувственности произошедшего… Он повёл глазами из стороны в сторону. Множество раненых, убитых тел, кои лежали, оглашая стоны вокруг него, окончательно вернуло его на поле сражения… Он, наконец, осознал, произошедшую здесь трагедию, после провала в «бездну» своего поражения…
– …Я спрашиваю тебя – как твоё имя! – лязгнул над ним голос металла, больно ударивший в уши пришедшего в себя.
Военачальник повёл глазами и остановил взгляд на склонившимся над ним.
– Добей меня… Мне нечего жить… Я опозорен до конца своих дней… Лучше умереть сейчас… – прошептал он, откидывая голову.
– Если бы, Боги, хотели твоей смерти, ты бы уже был мёртв. – Был ему ответ. – Я же не столь честолюбив, чтобы исправлять содеянное ими.
Такой неожиданный ответ на свою просьбу, глубоко тронул сознание поверженного. Он, снова открыв глаза, приподнял голову и посмотрел на своего противника.
– Сними свой шлем, воин. Я хочу видеть лицо того, кто не только владеет оружием как боги, но и владеет умением выражать мысли, не хуже их! Сила твоей мысли равна силе твоих мышц. Я не ждал от юнца такой мудрости…
Ганнибал, сдвинул шлем на затылок, открывая своё лицо. Лик его был спокоен и на нём не было ни следа ликования и упоения одержанной, добытой победой над сильным врагом. Только несколько капель пота, стекли с его чела и виска, пробежали по щекам, не встречая преград поросли взрослого мужа и, сорвавшись, полетели вниз, к матушке земле… Ганнибал, инстинктивно, поднял руку и стёр те, кои не успели сорваться с его лица, при этом, ненароком, отодвинув прядь своих волос со своего чела и виска, на коем глазам поверженного военачальника, открылся застарелый шрам длинной с пол ладони. Опытный глаз воина определил его возраст получения и это гораздо больше удивило его, чем вся наружность лика, увиденного им, сына Гамилькара.
– О! Я имел дело с юным, но опытным воином! – произнёс он, – Об этом мне рассказал шрам, который я ненароком заметил на челе своего противника. Это успокаивает боль в моём сердце… от полученного поражения. Ибо я теперь, вижу перед собой равного себе. Я проиграл мастеру воинских искусств… Это несомненно… ибо шрам, полученный тобой, как я определил ещё в детстве, говорит мне о многом… Я благодарю Богов, что они послали мне такого отважного врага… противника. Не только отважного и умелого, но и мудрого не по годам… Это самое удивительное… Мой имя Прикма. Я воин Севера. Служу вождю Хвану. Давно, в битве раненым попал в плен. Но кельты не убили меня… Потом, женился на одной из их дочерей… так я стал кельтом… Да, я теперь понимаю слова Гордея! Тестолапий послал Хвана пленить тебя, сын Гамилькара. Но вижу, Яр на твоей стороне. А Боги кельтов безлики и бессильны…
Ганнибал, прослушав слова Прикмы, нисколько не умилился ими.
– Боги неискренние существа, Прикма. Полагаться на них – пустое!