по которым, следуя технике безопасности, шемоборам надлежит связываться с начальством, дабы доложить о выполненном деле. Кто-то полагает, что всему виной всеобщая доступность мобильной связи, но Дмитрий Олегович убеждён: под автоматы копает не кто-нибудь, а мунги.
Бесчестный трюк с применением банды громил, собирающихся разделать под орех какого-нибудь несчастного, задолжавшего им некоторую сумму денег – не слишком маленькую, но и не превышающую шемоборский гонорар за одно успешно проведённое дело, – придумал и время от времени использовал Ингвар Эрикссон, обучивший Дмитрия Олеговича его нынешнему ремеслу. В самом деле – когда земля горит под ногами, человек ничего другого так отчаянно не желает, как поскорее расплатиться с долгом, а ближе к часу «Икс» это желание принимает форму заветного – и в самом деле становится им на один краткий миг, – тут-то не зевай, выходи на сцену и подписывай договор. Дмитрий Олегович не особенно любит этот приём, но уж слишком вовремя встретился ему Костыль со своим непутёвым должником.
Фокус с громилами Ингвар Эрикссон использовал в тех случаях, когда ему надо было на пару недель сбежать из города на самый север страны, половить рыбку (летом) или просто побродить по заснеженному лесу (зимой), отдохнуть от всех этих мелочных, скучных, жадных и трусливых людей. Шемоборам вообще-то отпуск не положен: считается, что они и так получают удовольствие от своей работы, куда им ещё и отдыхать? Надобно вкалывать на износ, чтобы поскорее состариться или пасть в неравной схватке с мунгами и немедленно получить посмертное повышение по службе. Впрочем, к тем, кто пал в неравной схватке, карьерная лестница менее благосклонна: ученика не воспитал, дела не довёл до конца – разгильдяй! А ну – шагом марш разбирать архивы! И так – первые лет сто, пока не осознаешь. Поэтому, кстати, некоторые шемоборы и подстраховываются, начинают набирать учеников заранее. Некоторым талантливым педагогам удаётся воспитать немало молодых львов, прежде чем их настигает повышение.
Лет пять назад Дмитрия Олеговича, в числе нескольких других подающих надежды аспирантов, отправили в Стокгольм на международный конгресс молодых психотерапевтов. После очередной порции выступлений и семинаров он вырвался на свободу и отправился бродить по городу. «Главное – пройдись по улице Королевы, это самая важная улица в городе», – напутствовала его ещё в Москве любимая научная руководительница. Из симпатии и уважения к ней Дмитрий все свои прогулки начинал именно с этой улицы, тем более что до неё было рукой подать от того здания, в котором проходил конгресс.
Но на этот раз он решил просто посидеть на набережной. Октябрь выдался тёплым, это избавляло от необходимости кутаться в предусмотрительно прихваченный с собою толстый шерстяной шарф.
По воде носились катера, проплывали яхты, где-то вдали причаливал к берегу паром, похожий на плавучий многоэтажный дом. В небе голосили разнокалиберные чайки. Зато людей вокруг практически не было видно, если, конечно, не считать вон того странного дядю. «Странный дядя» стоял