мне голову?
Похоже, вполне может и такое случиться… и вообще…
– А… – неожиданная мысль пришла мне. – К слову о… об этом вашем… к…
– Круонце?
– Именно… он кто?
– Круонец.
Я поняла, что не человек.
– Взглянуть-то можно?
Мало ли, вдруг да кома моя затянется. Некоторые люди вон годами лежат, в себя не приходя, а если так, то и представление нынешнее будет развиваться по логическим законам бреда. А выходить замуж за какого-нибудь инсектоида, пусть будет он хоть трижды крылат, мне как-то не хотелось.
Щелкнули жвалы.
А крылья Ицхари окрасились в бледно-розовый колер, к счастью, на сей раз обошлось без горошков, но все равно выглядело так, будто бы инсектоид смутился.
– А вы…
– Морально дозрела, – я уставилась на пульсирующий зоб ксенопсихолога. – Только прекратите убеждать меня, что я сама желаю построить гнездо на берегу…
Глава 6
Гроза пиратов и надежда третьего рукава галактики Нкрума Одхиамбо из рода Тафари прятался под столиком. Столик был махоньким, хрупким и со всех сторон укрытием являлся до отвращения ненадежным. И поэтому Нкрума закрыл глаза.
Как в детстве.
Если ты не видишь пустыню, то и она слепа.
К сожалению, чудесное это правило матушки не касалось.
– Дорогой, – донесся ее голос.
Ласковый.
И от этой ласковости шерсть на затылке дыбом встала.
Нкрума подтянул хвост и зажмурился покрепче. Глядишь, матушка притомится обыскивать все сто пятьдесят три комнаты родового поместья, а заодно уж остынет.
Тогда и поговорить можно будет.
Наверное.
– Дорогой, не будь глупцом, я тебя все равно найду…
Столик задрожал, и чашки из белого стекла, которое встречается лишь в одном месте – на дне спящего вулкана Оххари, – зазвенели, предательски выдавая убежище. Не стоило надеяться, что матушкин слух подведет… она, конечно, вышла из возраста девичьего, но была вполне себе бодра.
Быстра.
И клыкаста.
Нкрума змеей выскользнул из-под стола, надеясь, что успеет добраться до старой гардеробной, куда отправляли матушкины вещи, которые ей надоели, но еще не настолько, чтобы вовсе лишиться дома.
Метнулся.
И уперся носом в туфли.
Домашние.
Мягкие.
Вышитые золотой нитью.
– Дорогой, – матушкин голос сделался еще мягче, – мне кажется, или ты пытаешься от меня спрятаться?
– К-кажется.
Нкрума вздохнул.
Нет, с пиратами, определенно, было много проще…
На загривок опустилась маленькая ручка. Стиснула шкуру, давая ощутить остроту когтей.
– Хорошо, а то я начала волноваться… вдруг бы выяснилось, что ко всем прочим грехам ты еще и воспитан дурно.
Коготки пробили кожу.
Потянули, поднимая на ноги.
Нкрума подобрал лапы, подумав, что стоило прислушаться к совету брата и уехать…