потолок комнаты. Капля дрожала, муха колебалась.
Ее мучил голод.
И опасения.
– Но мы ведь надеемся на лучшее, верно? – Матушка ободряюще похлопала по руке. – В конце концов, нашему народу давно пора покончить с вековыми предрассудками и замкнутостью, которые лишают мир благ цивилизации.
Нкрума вновь сглотнул.
Он в упор не помнил, указывал ли в анкете пол. Ему это казалось очевидным, там, в пустыне. А теперь…
Самец.
Самка… гермафродит? И какие еще есть варианты?
Воображение нарисовало мелкого рыжего самца, покрытого частично хитином, частично – чешуей. И шелка традиционного облачения невесты-круонца сползали с могучих плеч его, задерживаясь на россыпи хитиновых выростов. Невест тянул суставчатые руки, желая заключить Нкрума в горячие объятья.
Щелкали жвалы в жажде поцелуя.
Дрожали веерообразные усы, роняя шелуху отлущенных чешуек, и в фасеточных глазах невеста читался молчаливый укор.
Нкрума вздрогнул.
И покосился на столик. Под ним, конечно, не спрячешься, но если взять катер и запросить политического убежища…
– Ты вот-вот станешь членом Галактического Совета, что огромная честь и для тебя, и для нашей семьи… – Матушкин голос звучал ровно, с верной толикой пафоса.
Муха опустилась ниже.
Коснулась хоботком нектара и, уверившись, что капля безопасна, опустилась на ловчий отросток.
– …Хотя, конечно, непонятно их желание видеть в Совете самца… войны – это одно, а управление государством – совсем другое.
Ловчий отросток покачнулся.
Свернулся.
И исчез под землей вместе с мухой, облепленной сладким пищеварительным соком сацеллии.
– Но это неважно, главное, что этим браком мы продемонстрируем уважение к межнациональным ценностям империи и готовность…
Муху было жаль.
Но себя жальче.
– Мам, а может…
Воображаемый невест выпустил дыхательные отростки, на которые мигом налип песок.
Нет, братец не так безумен, чтобы пропустить столь важный пункт…
Или…
Никто ведь не рассчитывал, что они и вправду кого-то да найдут.
– Мам, – Нкрума решился прервать речь матери, – а может, просто неустойку выплатим, а? У меня ведь есть деньги…
Невест погрозил клешнями. Он был тверд в своем желании выйти замуж и, подтверждая серьезность намерений, выплеснул маслянистый железистый секрет, который растекся по хитину.
– Нет, дорогой, – матушка хищно улыбнулась. – В роду Тафари никто и никогда не отступал. Поэтому ты встретишь свою невесту… женишься на ней. И будешь счастлив в браке. Ясно?
Над горшочком с сацеллией поднялось розоватое облачко ароматных семян.
Глава 7
Я закрыла глаза.
И досчитала до десяти. Потом на всякий случай – и до ста. Так оно верней, ибо если мне примерещилось, то пусть отмерещится обратно.
Я домой хочу!
И даже на работу, а это уже, поверьте, показатель.
Главное,