сенсорных волн. И благодаря им он мог скрывать от Егора некоторые тайны своего будущего, нажав спрятанный где-то тумблер.
– Хорошо, – сказал Егор. – Я согласен.
Он решил, что встреча с профессором и его гостем ему ничем не грозит, независимо от того, удалось ему что-то разобрать в течение последующих дней жизни Никитина или нет. Он заедет на четверть часа, сделает прогноз, возьмет адрес – и на этом их сотрудничество закончится.
– Во сколько мне быть у вас? – спросил он.
– Как обычно, в девять, – ответил профессор.
Он поднялся с кресла, худой, собранный, похожий на сильно тронутый ржавчиной, но еще годящийся в работу гвоздь, вздернул насмешливо голову.
– Значит, решил бросить старика? – спросил он.
– Профессор, я устал, – повторил Егор. – Мне нужен перерыв.
– Или свобода? – усмехнулся Никитин.
Егор снова ощутил легкое беспокойство. Профессор если и был выбит из колеи, то не подавал вида. Хотя можно было только догадываться, какую потерю для него представлял уход подопечного.
«Возможно, – подумал Егор, – у него есть на примете кто-то еще, на ком он может испытывать свой прибор. А возможно, он сам понимал, что расставание близко, и сумел подготовиться к этому. Как бы там ни было, завтра для нас обоих все кончится».
Он так и не ответил на последний вопрос Никитина, задумавшись и выходя вслед за ним из гостиной.
Тот и не настаивал, также погрузившись в свои мысли. Они немного постояли в прихожей, пытаясь найти подходящие для расставания слова, но не нашли, и ограничились сухим «до завтра».
Егор вышел на улицу и вздохнул.
– Ну, вот и все, – проговорил он вслух.
Некоторое время Горин шел по тротуару, не обращая внимания на прохожих. А если его взгляд и натыкался на кого-нибудь, то сразу же уходил в сторону. Но уже без паники, а так, словно его хозяин был слишком поглощен своими переживаниями и не хотел ими ни с кем делиться.
На этот раз Горина никто не сопровождал. Коренастый мужчина в кремовом костюме довел его до дома профессора и после этого исчез в одном из переулков. Егор за весь день ни разу его не заметил. Впрочем, заметь он его, этот человек вряд ли сохранился бы у него в памяти.
Дойдя до стоянки такси, Горин сел в одну из машин и поехал домой.
Он был доволен собой. Он заставил профессора принять все выдвинутые им условия – и это почти без всякой борьбы. Легкое недовольство не в счет. Понятно, что никому не хочется терять курицу, несущую золотые яйца. А Егор подозревал – хотя прямых доказательств у него и не было, – что профессор взимает с «участников эксперимента» немалую мзду за полученные ими предсказания относительно их ближайшего будущего. По виду, профессор жил крайне скромно. Но чувствовалось, что в средствах он не только не стеснен, но, напротив, при желании мог бы жить на широкую ногу, а живет так лишь потому, что ему выгодно создавать видимость затворника от науки. Какие он на самом деле преследовал цели, Егор не знал, да и не хотел знать. Он желал