ночь, и соседи заметили пожар только спустя четыре часа. К тому моменту дом уже был полностью охвачен пламенем, обваливался. И пожарные, приехав и с трудом справившись с огнём, увидели только обугленные руины, и нашли в спальне два изъеденных пламенем тела – тела Эллы и Густафа Голдберг.
Это случилось за полгода до окончания тюремного срока Мари, а ей даже никто не сообщил о том, что родители погибли. Она продолжала изредка, когда удавалось, строчить им письма и не задумывалась о причинах того, почему ответ на них так и не приходит.
Это была последняя «пуля», а дальше был занавес непроглядного мрака и безысходности.
Дом не был застрахован и никакой даже мизерной компенсации Мари не получила. У неё больше не было семьи, не было дома и не было средств для существования. В тот момент умерла последняя надежда и последний лучик света в её душе.
С её неоконченным школьным образованием и тюремным прошлым Мари не желали брать даже на самую грязную работу. И в результате она осталась на улице: ночевала в заброшенном, готовящемся к сносу здании, а днём ошивалась на вокзале и воровала, чтобы иметь возможность выжить. Это было отвратительно, но иначе было никак. Либо такая – низкая и омерзительная жизнь, либо – смерть.
Так продолжалось около месяца, а потом Мари познакомилась с женщиной, которая предложила ей работу и дала кров. Мари не знала, на что она подписывается, соглашаясь поехать с ней, но другого выбора просто не было и ей было элементарно всё равно.
Эта женщина – Кира, оказалась владелицей элитного борделя в Стокгольме, куда она перевезла и Мари и предложила ей должность секретаря. В её обязанности входило составление графиков встреч, контроль над тем, чтобы в апартаментах было всё подготовлено именно так, как того хочет клиент, а впоследствии ещё и беседы с работающими там девушками – тюремное прошлое очень помогало Мари влиять на них и убеждать в том, что они зря ноют.
Не самая лучшая и достойная жизнь. Но она помогла Мари выжить и встать на ноги, обрести связи и набраться вдохновения для «Секса для всех», который она запустила в двадцать два года.
Шумно выдохнув, Мари зашла в дом и закрыла за собой дверь, огляделась в поисках Шерри, но той не было поблизости. Зазвонил мобильный телефон, оставленный брюнеткой на тумбочке в гостиной. Это звонила Эви.
– Привет, – произнесла Мари, ответив на вызов.
Она присела на край тумбочки и пыталась вытащить из кармана узких чёрных джинсов пачку сигарет.
– Привет, Мари, – отозвалась Эви. – Я не отвлекаю тебя?
– Нет. Ко мне только что приходила Лотта, так что, ты не первая, кто потревожил меня в это утро.
– Извини… – Эви замялась и Мари прямо увидела, как она виновато опускает взгляд и кусает нижнюю губу. Она всегда так делала.
– Ты за мою помощницу извиняешься?
– Нет, просто, неприятно, что тебя все