буркнул Кутузов, – когда на торговом ходил. В Энзели с одними азербай-джанцами… не договорились.
– Кого ждешь?
– Ян сказал – бабу какую-то… если вон из того подъезда выйдет. А ты не в курсе?
– Фамилию бабы называл?
– Нет. Так мне зачем? – из разминаемой сигареты начали сыпаться табачные завитушки. – Он сказал…
– Фотографию показал, да?
– Ну… – Лебанидзе слегка замялся, – ну да, показал.
– И все? Больше ничего сказать не хочешь?
– Да нет. А в чем дело-то?! – спросил Лебанидзе слегка агрессивно.
– Нехороший ты человек, Миша Лебанидзе, – негромко, но выразительно произнес Схим-ник, по-прежнему не глядя на собеседника. – Мудак ты. Что ж Яну не сказал, что с девочкой знаком и она с тобой, соответственно?!
– Так это когда было! – воскликнул Лебанидзе с возмущением и растерянностью. – Она ж тогда совсем малая была! Я с ее двоюродным братом корешевался, пока он не… а потом… ну, жили в одном дворе и все! Я ее с тех пор и не видел!
– Не лепи, не больше года назад ты с ней встречался! На Ханском базаре, возле барда.
– Кого?
– Мужика с гитарой. И девка эта прекрасно знает, кто ты и где ты. Так что не надо, Миша Лебанидзе, – Схимник резко повернулся и взглянул на него, и Кутузов чуть отклонился и втянул голову в плечи, сузив единственный глаз. – А если бы она тебя тут срисовала? Об этом ты подумал своими тупыми мозгами?! Звонил ей? Предупреждал?
– Нет… я… нет! – губы Лебанидзе снова на мгновение по лягушечьи разъехались в сторо-ны. – Что я – совсем… – он замолчал, пытаясь подобрать себе определение.
– И не вздумай! Если узнаю – на другую работу пойдешь, арфы настраивать… или сково-родки чистить – как определят. Понял, Миша Лебанидзе? Чья тачка?
– На одного дедка записана, – зло сказал Лебанидзе, дернув ртом.
– Лады. Ключи оставляй, вот тебе другие. Мою тачку знаешь? В соседнем дворе стоит. Отгонишь на стоянку за базаром, ключи занесешь. Давай, бегом. А о девке этой забудь! И не щерься, Миша, – считай, повезло тебе сегодня, – Схимник отвернулся и, глядя в лобовое стекло, равнодушно сказал: – Пошел вон.
Машина качнулась, когда Лебанидзе вылез из нее. Громко хлопнула дверца, и снег захру-стел под быстрыми удаляющимися шагами. Схимник перебрался на место водителя, потер шею, откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на спящий дом, раздумывая над тем, что ему делать дальше. У него оставалось совсем мало времени.
Часть 5
СЕЗОН ЧУДОВИЩ
Просто злой мало может сделать. Люди видят,
что он злой, и остерегаются его. А вот добрые —
чего только они не творят.
Эрих Мария Ремарк «Черный обелиск»
I
Я сбрасываю на дискету последнюю статью, которую мне удалось найти, – сбрасываю, даже не прочитав