муж-то тут остался.
– Да кто ж теперь знает, что с нею стало? Дозвониться-то до нас невозможно.
Инга не удержалась и вступила в беседу.
– Это почему невозможно?
Женщины разом повернулись в ее сторону, внимательно осмотрели чужачку с ног до головы. Одна из женщин неохотно ответила.
– Так ведь на вышке-то наши сигналы перекрывают. Чтобы мы никому не сообщали, панику, так сказать, не сеяли. – Она посмотрела на Ингу как на глупую, типа, как это можно таких элементарных вещей не знать?
Ну что ж, вполне логично. Теперь понятно, почему она дозвониться не могла до Егора. Да и он, наверное, звонил ей раз сто. По крайней мере, в это хотелось верить. На душе стало немного теплее. Он в порядке, просто так сложились обстоятельства. И очень скоро они будут снова вместе. Они и их малыш.
Кто-то случайно толкнул Ингу. Она слегка отодвинулась. Странно, что при заразной болезни, для которой нужен карантин, народ стоит так плотно. Это же потенциально опасно. Чем больше народу, тем большая вероятность заразиться. Инга отодвигалась и отодвигалась и таким образом рисковала никогда не дойти до кассы. И уйти было нельзя. А может быть, болезнь не переносится воздушно-капельным путем?
– А что за болезнь здесь? – спросила она и народ, до этого гудящий о своем, замолчал. Инга растерялась, все взирали на нее.
– Что? Что я такого сказала?..
Люди запереглядывались между собой, и только одна женщина произнесла:
– А никто не знает.
У Инги мороз прошел по коже. И остальные как-то подавленно замолчали. Им напомнили о страшном. Нехорошо, что напомнили. Народ заозирался, стал приглядываться к тем, кто рядом.
Из магазина послышался душераздирающий женский визг, и внимание мигом перенеслось на новый объект. Люди ожили. На крылечко, распихивая всех по сторонам, вылетел щупленький мужичонка в мятом трико и вылинявшей футболке. В руках он держал палку колбасы. На лице мужичонки читалось бесшабашное отчаяние. Черт подери, да он – пьяный! Довольный собой, он припустил вдоль по улице. Никто и не подумал его задержать, так все были обескуражены.
– Эй, держи его! – продолжал надрываться женский голос. Народ в проходе снова недовольно расступился, на этот раз пропуская немолодую продавщицу. Лицо ее раскраснелось.
– Вот ведь гад! Украл!
Из магазина высунулись те, кто еще минуту назад был внутри, всем было любопытно.
– Мужики, ну что же вы? Что стоите-то? – напирала продавщица, еще не осознавая, что все ее призывы бесполезны.
– Да его уж теперь и не догнать, – со знанием дела сказал один из поселковых. Другие слишком активно подхватили: «Да, да…» «Вон как летит»… Бежать никто не хотел. Да и кому было надо? Вот если бы это у них из рук вырвали палку колбасы, разговор был бы другой. А так…
– Мужики, вы че? – почти шепотом спросила продавщица, и на глаза навернулись слезы отчаянья.
А воришка