приказал начальник лагеря. – Вот справка НКВД. Ты свободен…
У Мишки подкосились ноги, во рту стало кисло.
– Что стоишь? Ехать некуда? – начальник хохотнул. – Так оставайся…
Мишка помчался в барак, схватил свои вещи и через пару часов сидел уже на железнодорожной станции. Но выяснилось, что поезд ушёл вчера, а следующий будет только через неделю.
– Иди пешком по шпалам, – предложил начальник станции грузный неприятный человек с одутловатым лицом.
И Мишка пошёл. Побежал по шпалам подальше от этих мест в новую, счастливую жизнь. В том, что его жизнь будет счастливой, он не сомневался. Постепенно бег перешёл в шаг, размеренный, спокойный.
– Эй, соколик, далеко ли путь держишь? – звонкий женский голос показался Мишке звуком ангельского рожка. Было в нем нечто нереальное, неправдоподобное. Откуда здесь, посреди безлюдной степи, женщина? Мираж, наверное. Мишка остановился, повернул голову увидел лошадиную морду. Белоснежный красавец конь, уставший от долгой скачки, раздувает ноздри, тяжело дышит. А на коне восседает Айка. Мишка онемел. Тело стало ватным, еще миг и он рухнет на землю, разобьет голову о шпалы.
– Нет, нет, нет… Убирайся прочь… Сгинь, Айка, сгинь… – мысленно приказывает он. Но Айка не исчезает. Она смеется, спрашивает:
– Нравлюсь?
Он мотает головой и понимает, что это вовсе не Айка. Холодный пот прозрения выступает на лбу.
– Господи, слава Тебе, – шепчет Мишка, хоть никогда в Бога не верил.
– Нравлюсь? – ещё раз спрашивает наездница.
Он кивает. Девушка красива той особой красотой азиаток, перед которой невозможно устоять.
– Не смей смотреть на неё, – приказывает себе Мишка, но не может отвести глаз от незнакомки.
– Садись сзади, – приказывает она. – Я довезу тебя до следующей станции. Не бойся. Прыгай.
– Нет, – сказал он резко. – Нет. Хватит с меня испытаний. Знаю я ваши азиатские фокусы. Ты меня в кишлак привезёшь, а там родственники твои меня с кинжалами да нагайками встретят.
– О-о-о, да ты из заключённых! – воскликнула она, натягивая поводья. Конь взвился на дыбы. – Ты беглый что ли?
– Нет. У меня документ об освобождении есть, – сказал Мишка.
– Покажи, – потребовала она.
– Ты кто такая, чтобы я тебе свои документы показывал? – рассердился он.
– Я Гюзель, – пропела она, хлестнула коня и умчалась прочь.
Мишка с грустью посмотрел на облачко пыли, поплывшее следом. До горизонта безлюдная степь. Сколько идти до ближайшего жилья не ясно. Но идти нужно. Вперед, Михаэль…
Гюзель поджидала его на соседнем полустанке. Сидела на скамейке возле дома с одним окном и длинной, выдвинутой вперёд крышей. Конь стоял поодаль.
– Садись, – приказала она. – Давай свои документы.
Мишка повиновался. Она прочла его справку, улыбнулась.
– Куда идёшь, Михаил Андреевич?
– Домой,