Михаил, но Лёлька заупрямилась, принялась придумывать веские доводы, объясняющие её отказ.
Михаил поставил малыша на землю, спросил:
– Гошан, а ты хочешь переехать в новый дом?
– Дададааа! Мне надоела злобная тетка Аня. Она запирает меня в комнате и не разрешает шалить и бегать, – сообщил малыш.
– В нашем новом доме ты будешь бегать столько, сколько захочешь, потому что там кроме тебя, меня и мамы никого больше не будет. Бежим!
– Бежим в наш новый дом!!! – закричал Гоша, но Лёлька схватила его за руку, сказала строго:
– Гоша, нам нужно собрать твои игрушки…
– Ой, точно, – он скривил губы, собираясь зареветь. Но, глянув на Михаила, выпалил:
– Мамочка, а нам папа поможет игрушки собрать, и…
– Господи, Михаил, зачем ты всё это затеял? – простонала Лёлька. – Зачем? Это ведь не игра, а жизнь. Мы живые…
– Мы живые и нуждаемся в любви, – обняв её сказал Михаил. – Гошан, мы мамулю защищать должны. Мы должны её слушаться, а значит, нужно идти домой, собирать игрушки. Я сегодня с вами не пойду…
– Ты, ты нас снова бросаешь? – Гоша заревел, схватил Михаила за штанину. – Папка, забери меня… Я больше не могу там оставаться… Там плохо, плохо, плохо…
Михаил подхватил мальчика на руки, поцеловал в щёку, сказал решительно:
– Клянусь, сынок, завтра я заберу вас к себе. Завтра из садика мы поедем в новый дом, в наш дом. Клянусь. Ты мне веришь?
– Да, – Гоша вытер нос. – Ты с мамой за мной придешь?
– Мы с мамой на машине приедем, – сказал Михаил.
– На чёрной Волге? – спросил Гоша с надеждой.
– На чёрной, – Михаил рассмеялся.
У подъезда они простились. Лёлька приказала сыну никому не говорить про то, что папа вернулся. Он понимающе кивнул. Секрет. Быстро собрал свои игрушки в коробку и улёгся спать, чтобы поскорее наступило утро. А оно, как нарочно, не спешило наступать. Ночь показалась мальчику бесконечной. А звонок будильника спасением.
– Ура! Бежим скорее, – торопил он Лёльку.
Они вышли из дома, пробежали через сквер, остановились на светофоре. Рядом притормозила чёрная Волга.
– Папка! – закричал Гоша и рванулся к машине. Лёлька бросилась следом с отчаянным криком: «Сто-о-о-й!» И врезалась в Михаила.
Он подхватил Гошу на руки, обнял Лёльку, выдохнул:
– Родные…
К детскому саду подъехали на машине.
– Мой папка вернулся, – с гордостью сообщил Гоша детям. – Папа меня на чёрной Волге привез и домой заберёт вечером. Вот!
– Ты не хвались больше, – строго сказал Михаил. – Ты же у меня – мужик, значит должен себя по-мужски вести. Договорились?
– Да, – Гоша кивнул, хотя не совсем понял, что значит вести себя по-мужски. В их доме мужчины появлялись редко. Дед всё время сидел в кресле с газетой или книгой, дремал. Очки в роговой оправе соскальзывали с его носа, и Гоше казалось, что у деда четыре глаза. Он думал, что дед