и, откозыряв под красную кепочку, направился к калитке.
Лена повертела затёртую книжку. Она хорошо помнила содержание повести.
– Тот, кто любит читать, очень бережно относится к книгам. Бросить в грязь такую книжку девочка не могла. Для пятиклассницы эта книжка – всё равно что личный дневник.
– Значит, кто-то вырвал её из рук девочки и швырнул в грязь, или книга выпала при нападении, – стал рассуждать Олег. – Подошли сзади, девочка нападавшего не видела…
В этот момент раздался громкий скрежет калитки и недовольный голос Волкова:
– Ну и хозяева, не могут смазать, что ли?
Рязанцева оглянулась и задумчиво произнесла:
– Нет, незамеченным не получилось бы. Такой звук лучше любой сигнализации. Скажите, Андрей. – Лена повернулась к парню, сидевшему на ступеньках веранды, которого Олег назвал братом. Тот безучастно смотрел перед собой. – Вы когда в доме были, звук открываемой калитки не слышали?
Юноша медленно перевёл взгляд на Рязанцеву, но не произнёс ни слова.
– Извините, я не представилась. Следователь Рязанцева.
– Нет, – выдавил из себя парень, – ничего не слышал и не видел.
Лена взглянула на занавешенное прозрачным тюлем окно, которое выходило на веранду.
– Но ведь вы пили воду на кухне, как же вы ничего не видели и не слышали?
– Я потом в комнату прошел, переодеться, вспотел, листву убирал.
– И сколько времени вы отсутствовали? – допытывалась следователь.
– Точно не помню, минут десять, пятнадцать где-то, – понуро ответил Андрей.
– Понятно. А у Оли были подружки в посёлке?
– Была одна – Вероника Смирнова. Она в соседнем доме живёт, я туда первым делом зашёл, но Оли там не было, – парень вновь опустил голову, и его плечи затряслись, – это я виноват.
Лена хотела было утешить молодого человека, но она не умела и не любила этого делать. Она не была лишена сострадания, просто не могла позволить себе эмоции во время расследования. Боялась, что сказанные ею слова утешения будут выглядеть неискренними и только усугубят ситуацию. Всё-таки за год работы с Махоркиным Лена научилась главному – отключать эмоции пока идёт расследование.
– Олег, вы тут заканчивайте, а я пройду к соседям, поговорю с подружкой.
Вероника Смирнова – конопатая, курносая девочка с двумя тонкими косичками, перетянутыми яркими цветными резинками, вертела в руках длинноногую куклу Барби. Не замечая съехавшую на затылок шапочку, она что-то сердито выговаривала толстому серому коту, который виновато смотрел на неё и урчал в ответ.
– Всё из-за тебя, теперь достанется мне от мамы, – девочка замахнулась на кота куклой, но сделала это только для того, чтобы напугать его. Кот, зная добрый характер хозяйки, не думал убегать, а стал тереться спинкой о её резиновый сапожок.
– Уйди, Баська! – девочка мягко оттолкнула кота и принялась растирать рукавом пальто грязное пятно на боку.
– Вероника! –