ни красок, ни карандаша, ни бумаги – ничего, и так хотелось… хотелось… Рядом с ней остановилась какая-то женщина с ласковыми глазами, начала что-то говорить, и Ната-ша, не слушая слов, уставилась в ласковую светло-зеленую глубь, потом досадливо дернула головой и сказала:
– Воровка. И паршивая, к тому же. Ты мне не интересна.
Женщина отшатнулась, ее всосало в толпу, и Наташа тут же о ней забыла. Через несколь-ко минут ее тронули за локоть.
– Пошли, – сказала Вита, – нас ждут.
Они снова вышли под дождь, и торопливо шагая рядом с Витой, втянувшей мокрую голо-ву в плечи, Наташа спросила:
– Мы не на метро?
– Нет, на трамвай. Двадцать седьмой, кажется… или тридцать второй…
– Может все-таки возьмешь мое пальто?
– Не надо – вон же остановка, рядом.
Только оказавшись в трамвае, Вита слегка взбодрилась, чуть отогревшись, и, вцепившись в поручень и покачиваясь рядом с Наташей, весело показывала на знакомые места, дробя-щиеся в мокром стекле.
– Там Оперный театр… а вон Уральский университет – видишь, здоровенное здание с ко-лоннами?.. вон там, если к реке спуститься, такой парк с фонтаном… вон цирк – видишь… жалко, до Дворца Спорта не доедем…
Наташа кивала, сердито поглядывая на двух мужчин по соседству, слишком громко обсу-ждавших предстоящий футбольный матч пермского «Динамо» и екатеринбургского «Урал-маша» – из-за них Виту было плохо слышно. А та, не договорив, вдруг уже двинулась к две-рям.
– Все, нам выходить.
Хотя они ехали достаточно долго, Наташе, не обращавшей внимания на трамвайную тол-чею и жадно впитывавшей заоконный сумеречный пейзаж огромного города с длиннющими многоэтажками, старинными классическими домами, ступенчатыми водоемами и сосновыми рощами, показалось, что прошло всего лишь несколько минут, и она последовала за Витой очень неохотно.
Они прошли, точнее пробежали две улицы, – дождь и ветер усиливались, пока наконец не занырнули под козырек какого-то приземистого здания с тремя толстыми колоннами, на ко-тором зазывно переливалась светящаяся надпись «Две ящерки» и тут же искрились зеленым и сами ящерки, хвостатые и глазастые.
– А где же «Яшма»? – разочарованно спросила Наташа, предвкушавшая увидеть некое ги-гантское сооружение из стекла и бетона, смесь дворца из «Тысячи и одной ночи» и совре-менного небоскреба.
– «Яшма» давно продана, нам сюда, идем.
Еще в вестибюле они окунулись в жесткий грохот музыки. Вита что-то сказала одному из охранников, тот кивнул и отвел их в большой зал, где сдал с рук на руки высокой светлово-лосой девице в коротком зеленом платье. Пока она разговаривала с Витой, Наташа оглядела зал, в оформлении которого преобладали темно-зеленые цвета, а пол и небольшая сцена для выступлений отливали малахитом. Зал был полон на две трети, кто-то танцевал, кто-то сидел за столиками,