Тони Айомми. Он знал, чего хочет, и, очевидно, знал, что добьется этого без пресмыкательства перед Иэном Андерсоном.
Нам оставалось только доказать, что он принял верное решение.
– Ладно, парни, – сказал Тони, – допив пиво и стукнув пустым стаканом по столу. – Приступим к работе.
Став нашим менеджером, первым делом Джим Симпсон отправил нас в «Европейское турне». Мы погрузили свое оборудование в фургон Тони – уже модели «Транзит», пришедшему на смену «Коммеру», – доехали до парома в Харвиче, переплыли Северное море и оказались в Хук-ван-Холланде. Мы очень надеялись, что двигатель нашего фургона заведется, когда нам надо будет съезжать с парома. Температура в Дании была на двадцать градусов ниже нуля. Из Хук-ван-Холланда мы планировали поехать в Копенгаген, где был запланирован первый концерт.
Помню, что взял в эту поездку весь свой гардероб. Он состоял из одной рубашки на проволочной вешалке и пары трусов в сумке. Всё остальное было на мне: джинсы, побитая летная куртка, футболка с концертной площадки «Henry’s Blues House» и ботинки на шнуровке.
В первый же день у нас сломался фургон. Было так холодно, что замерз газовый тросик, поэтому, когда Тони нажал на педаль, он просто лопнул. То есть мы застряли в какой-то дикой жопе на полпути к Копенгагену. На улице была метель, но Тони сказал, что моя задача – как «общественного представителя» группы – пойти за помощью. Так что я побрел по полю, мне в лицо дул ветер и летел снег, а из носа висели сосульки из соплей… Наконец я увидел огни деревенского дома далеко впереди. Затем я упал в канаву, а когда все-таки вытащил себя из этой гребаной ямы, то долго пробирался сквозь снег, пока не добрался до входной двери и громко постучал.
– Halløj? – дверь мне открыл здровенный парень с красной мордой, похожий на эскимоса,
– Ну, слава яйцам, – говорю я, запыхавшись и хлюпая носом. – Наш фургон накрылся. У вас есть буксир?
– Halløj?
Я не знал ни слова по-датски, так что показал на дорогу и сказал: «Фургон. Эль капутски. Йа?»
Парень посмотрел на меня и стал ковыряться в ухе. И сказал: «Бобби Чарльтон, ja?»
– А?
– А?
– Bobby Charlton, betydningsfuld skuespiller, ja?[14]
– Прости, приятель, ты по-англишки спико?
– Det forstår jeg ikke[15] – сказал он, пожимая плечами.
– А? – Секунду мы просто стояли и смотрели друг на друга.
Потом он сказал: «Undskyld, farvel[16]», – и захлопнул дверь у меня перед носом. Я как следует ее пнул и снова погрузился по пояс в снег. Было так холодно, что руки посинели. Добравшись до дороги, я увидел машину и чуть не бросился под нее. Оказалось, это датские менты – слава Богу, вполне дружелюбные. Мне дали глотнуть что-то из термоса, который достали из бардачка. Не знаю, что это было, но я моментально вернулся к жизни. Ребята организовали эвакуатор, который доставил нас и фургон в гараж в соседней деревне.
Хорошие парни, эти датские копы.
Помахав нам на прощание, они попросили передать привет Бобби Чарльтону.
– Обязательно передадим, –