Спираль Эолла. Часть вторая. Межзвёздные узники. Книга 1: Узники Гаура. Книга 2: Узники круга забвения
прилив тепла ко всем частям тела. Сердце воспламенилось и готово было вырваться из пламени, охватившего его, и слиться с сердцем Мелиота, но он, как бы непроизвольно, отстранился от возбудившейся графини и спокойно проговорил:
– Да, во всём этом чувствуется что-то мистическое, так как в моём видении была и ты.
– Я! – радостно воскликнула графиня и, склонив голову на его плечо, скороговоркой проговорила. – Вот видишь, судьба уже давно соединила нас!
– Да, да, возможно! – не вникая в смысл её слов, проговорил Мелиот и вновь направил взгляд на оружие. – По его образцу… там, – встряхнув головой, – я смастерил мой лук, что оставил в твоей спальне.
Осознав, что на Мелиота не оказывают желаемого ею действия ни её слёзы, ни объяснение в любви, ни полная готовность отдаться его мужской силе, Анастасия Кирилловна решила поддержать его разговор об оружии и тем самым добиться его расположения к себе, а именно, ответного чувства на свою любовь.
– О, милый! Как точно ты выхватил из всего арсенала именно то, чем особо гордился граф Тушин. Многовековая история этого лука, как он мне объяснял, уходит глубокими корнями во времена становления римской империи, – сказала она, более вслушиваясь не в свои слова, а в биение сердца дорогого человека.
– Анастасия, мне не хотелось бы тебя огорчать, но граф Тушин ошибался. Этому оружию не более двухсот лет, и он не римский, а татарский. Посмотри на…
– Мелиот, пожалуйста, давай хотя бы сегодня не будем говорить об оружии, – более не выдержав жестокого испытания ненавистной темой, прервала его графиня и ещё теснее прижалась к нему. – Всё это оружие и подробности о нём – невыносимы. Лук, пика, арбалет-балет только и были на языке у графа, и мне приходилось ежедневно выслушивать его многочасовые речи о нём, делать вид, что всё это мне интересно, а мне хотелось слышать совсем другие слова.
Осознав, что Анастасия действительно права и ей, назвавшей его милым, хотелось бы слышать не бесконечные разговоры об оружии, а простые, пусть даже ничего незначащие, но душевные слова, Мелиот виновато заморгал глазами и опустил плечи.
«Глупец, возможно, Анастасия ожила и почувствовала себя личностью лишь после смерти графа, а я, как и он ношусь вокруг оружия, не понимая, что ей хочется слышать другие слова, – укротив страсть к оружию, упрекнул он себя и, приподняв её голову и пристально посмотрев в её голубые глаза, односложно зачастил. – Да, да, конечно, ты права! – но вдруг вздрогнул и мысленно произнёс. – Боже, как же она прекрасна и удивительно похожа на Русану!»
– Со мной что-то не так? – уловив на себе пристальный взгляд Мелиота, не без волнения в голосе спросила она и отстранилась от него. – Что неприглядное нашёл ты во мне? – вновь задала она ему вопрос и украдкой осмотрела своё платье, боясь найти на нём что-либо ужасное или непристойное своему женскому естеству, – пятнышко или мизерную