наносил множественные удары, причиняя помимо психической еще и физическую боль. Бой казался неминуемо проигранным, дракон не был морально готов к таким тяжким испытаниям.
Если бы тот рыцарь, видя, как мучается Икарус, не закатил монолог про какой-то «заговоренный меч, будто бы выкованный демонами из самого ада», и все же увернулся бы от струи драконьего пламени, наша история закончилась бы, даже не начавшись.
Теперь же тот проклятый вой повторился снова. Однако к заунывному вою меча добавился новый, не менее мерзкий, перемежающийся невнятным бормотанием и чем-то наподобие кашля. Он был похож на скрип несмазанной двери, если бы дверь могла кашлять и ругаться на непонятном языке.
Источник этого нового звука находился где-то в районе головы новоприбывшего ВОЙ-ителя, хотя его губы в это же время источали потоки ругательств на людском языке, неплохо известном дракону.
Время от времени вой из головы рыцаря и из меча на полке с оружием пересекались между собой так хорошо, что звучали практически в унисон. В эти моменты у Икаруса в голове возникало такое «стерео», что он терял контроль не только над ситуацией на поле боя, но и над своим телом.
Наверное, каждый в своей жизни испытывал от какого-либо звука что-то более существенное, чем просто мурашки по коже. Кого-то передергивает от звука циркулярной пилы. А у кого-то сводит зубы от скрежета вилки по металлической сковороде. У Икаруса же на эти завывания очень болезненно реагировали хвост и голова. Эффект был такой, как если бы его ударяли здоровенной дубиной, сделанной, например, из мачтовой сосны, попеременно по голове и по кончику хвоста (не все знают, что кончик хвоста у драконов – самое уязвимое место, гораздо уязвимее, чем голова).
Тем не менее, как только дрожащая от страха лошадь хорошенько разогналась, он успел поставить ей подножку. Бедное животное с истошным ржанием повалилось наземь, а седок вылетел из седла и, пролетев метра три, совершил в воздухе полный переворот, а потом… чудесным образом приземлился на обе ноги!
Он отшвырнул бесполезное копье и достал меч. Меч явно не был новым и, судя по количеству зазубрин, побывал в сотнях сражений. Вероятно, он достался этому чудику по наследству. Несмотря на свой возраст, меч выглядел еще вполне крепким, даже несколько чересчур. Похоже, его недавно заточили, так как лезвия его клинка были значительно светлее, чем средняя часть. Гарда была тоже не в лучшем состоянии: многочисленные вмятины от ударов, а также слегка обрубленные края служили ей весьма красноречивым украшением.
В начале боя наш герой решил, что имеет дело с обычным бронированным лохом. Его неуверенный, даже, можно сказать, шаблонный монолог на тему «верни мне ее, о ужасное чудовище» со всеми его «эээ», «ну» и тому подобными смысловыми украшениями означал самое начало его карьеры «освободителя принцесс». Хотя меч у вновь прибывшего был достаточно хорошим, дракон не считал сего представителя вида «рыцарь конный обыкновенный» серьезным противником.
На его счету были и более опытные воины, некоторые из которых даже хвалились, что ранее уже убивали драконов. Правда, скоро выяснялось, что за