с собой рядком и содержателя трактира. Бутылочки опорожнялись одна за другой, разговор принял весёлый характеру развязал язычок и трактирщик, подсмеиваясь, над фабрикантом, получившим приличное внушение от Чуркина.
– И откуда он взялся, проклятый? – заметил становой пристав.
– Шёл из деревни Давыдовой, ну, и наткнулся на его степенство, потаскал за волосы и получил за это четвертной билет, – сказал трактирщик.
– Зачем он в деревню то попал? – любопытствовал становой.
– В гостях у трактирщика был, двух его приятелей схватили, а он уплелся.
– Следовательно, сотские его прозевали?
– Из-под рук у них вывернулся. Об этом мне понятой Гурьян Сидорыч рассказывал. Когда сотские с понятыми стояли у трактира, да разговаривали, он услыхал их шаги, приложил ухо к оконной раме, вышел на двор и дал стрекача в задние ворота.
– Позвать сюда сотских! – крикнул пристав.
Они явились. Становой молча покачал головой, погрозил пальцем и сказал:
– Дураки вы – Чуркин у вас в руках был, и вы не могли его взять.
– Никак нет, ваше высокородие, его с Исаевым и Жиряковым не было, – отвечали те.
– Ослы, я вам говорю, был! Пошли вон!
Сотские вышли.
– Вот и поручи какое-либо дело этим олухам, – протянул его благородие, осушая рюмку очищенного.
– Ваше благородие, пакет от исправника! – сказал служащий трактира.
– Где он?
– Курьер привёз, прикажете позвать?
– Зови.
Вошёл курьер, подал исправнику конверт, тот взял его, расписался в рассыльной книжке, приказал посланному дать стакан вина и торопливо распечатал послание. Все присутствовавшие вытянули свои физиономии и как-то бессмысленно уставили на него глаза, в ожидании, что-то он скажет.
Становой быстро пробежал бумагу, пожал плечами и произнёс:
– Час от часу не легче: исправник требует к себе. На деревню Барскую облава назначена.
Через час начальство и фабрикант оставили трактир. Трактирщик, провожая их, подумал: «Эх вы, горе-богатыри, Чуркин проведёт вас и выведет!»
Глава 5
Поводом к облаве на деревню Барскую, в которой находился дом Чуркина, послужили доносы, что разбойник частенько бывает в ней, проводит с домашними дни и ночи и затем отправляется на добычу. Но пока исправник собирался посетить упомянутую деревню, Чуркин разгуливал себе по селениям, братался с крестьянами, и нередко задавал им роскошные угощения. Для таких пирушек он избирал себе сельские кладбища, находящаяся близ селений на возвышенностях и окаймленные деревьями. На эти пирушки выходили все жители тех селений, к которым, принадлежали кладбища. Красные девицы и молодицы участвовали в них, водя в своих праздничных костюмах хороводы, и сам Чуркин был не прочь пройтись по кругу и спеть песенку. Он был красивый молодец, лет 28, с чёрной, как смоль, бородкой, тёмно-карие глаза его были окаймлены густыми, длинными ресницами: чёрные, подстриженные в скобку волосы вились кольцами. Красивый наряд, в состав которого входили кумачовая сорочка, маленькая с павлиньим пером поярковая