звуком, а охрана должна хранить записи несколько месяцев. Можно выкрасть их и посмотреть. Идентифицировать без базы данных будет непросто, но хотя бы какая-никакая зацепка.
– Хорошо, что вы всё-таки решили сотрудничать и начали думать в нужном направлении, – не без сарказма заметила Айви. – Но вариант с камерами нам не подходит. По видеозаписи, знаете ли, не определишь, кто и какую монету кинул. А нас интересует лишь несколько дюжин из многих тысяч глупых туристов. Поэтому вот как мы поступим. Заедем в одно тайное место, и там нам помогут.
– Как скажете, – пожал Николай плечами.
Айви вынула из бардачка хрустальный шар, размером с теннисный мяч, и протянула ему.
– Через него даже бесталанный в смысле магии человек способен разглядеть свечение жертвенных монет. Это то, что принято называть аурой, когда речь идёт о живых существах. Но для простоты мы часто применяем этот термин и к тем сполохам и свечениям, что присущи диантанам.
– Кому?
– Диантан – это, другими словами, магический артефакт. Бывают и не магические. Они тоже имеют ауру, но попроще.
Николай взял шар, выбрал одну из монет покрупнее и посмотрел. Она действительно испускала ореол, переливающийся разными цветами. Что могло, впрочем, оказаться и обычным оптическим эффектом, вызванным незаметным глазу движением руки и преломлением света в шаре. Кажется, в детстве одноклассницы забавлялись чем-то похожим. Чтобы проверить версию, он взглянул через шар на кончик собственного пальца и тоже увидел свечение. Оно отличалось интенсивностью и цветами от ореола монеты, что могло быть вызвано разницей в отражающей способности. Впрочем, прямо сейчас Николай не рискнул спорить с девушкой. В конце концов, кто из них владеет матчастью?
– А как по свечению вообще можно понять, кто и что пожелал? – спросил он.
– Раньше и правда приходилось нелегко, – кивнула Айви. – Ауру долго изучали, при разнообразном освещении – при свете солнца, луны, лучины или свечи пытались расшифровать, порой гадая, нежели зная наверняка. А затем наступала пора действовать, чаще всего на глазок, интуитивно, при том что любая ошибка могла закончиться фатально. До сих пор у нас пользуются популярностью чтецы-мудрецы, что разгадывают ауру традиционным способом, это бывает исключительно полезным в особенно тяжёлых и запутанных случаях. Для всех же прочих случаев лет сто назад изобрели контагиозную машину и поставили дело расшифровки на поток.
– Какую машину?
– Контагиозную. И не спрашивайте, что это означает, я не знаю. По сути, она является алхимическо-механическим агрегатом, который переводит свечение ауры в графические символы.
– Может, это от английского слова «монета»? Койнт? – предположил Грачевский. – Может быть, она Койнтагенозная?
– Машина переводит в графику ауры не только монет, но любых диантанов.
– Понятно.
– Представьте себе что-то отдалённо похожее на спектроскопию, но имеющее дело с воздействиями иной природы, нежели привычные вашим физикам.
– Допустим.
Николай