коммуникаций. Такое до сих пор он видел только в шпионских фильмах.
Открыв двери, лифт выпустил их в коридор, который больше походил на тоннель метрополитена, только вместо набора из тюбингов его свод выглядел монолитным, поскольку был покрыт штукатуркой. Цепочка маленьких лампочек под сводом тускло подсвечивала казавшийся бесконечным подземный ход. Он, однако, не был прямым, а за изгибом их ждала стальная дверь с небольшим старомодным терминалом. Айви вставила в терминал карточку, похожую на кредитку, из неприметной щели выдвинулась клавиатура, на которой Николай не увидел ни одного знакомого символа. Девушка набрала код или, возможно, своё имя, причём Николай не смог разглядеть, на какие клавиши она нажимала, потому что как раз в это время клавиатуру прикрыло каким-то светящимся туманом.
Раздался щелчок, толстые стальные двери, какие бывают в банках и бомбоубежищах, разошлись в стороны. Они шагнули в помещение, всё свободное пространство которого было заставлено шкафами, комодами, корзинами, какой-то рухлядью, а на стенах висели африканские маски, офорты с жуткими сюжетами и целая коллекция часов с длинными маятниками или гирями на цепочках. Поскольку свод и здесь оказался круглым, предметы не прилегали к стенам вплотную, а отходили от них и свисали вертикально, точно ёлочные игрушки.
Света, что проникал сюда из коридора, явно не хватало, а потому Айви сперва зажгла несколько свечей и уж затем провернула блестящее колесо, торчащее из стены у входа. Створки дверей двинулись навстречу друг другу и, гулко ударившись посредине, отсекли комнату от коридора.
– Зачем это? – забеспокоился Николай, почувствовав внезапный приступ клаустрофобии, обычно ему несвойственный. – Мы потом сможем их открыть?
– Нам нужна полная изоляция.
Изоляция действительно ощущалась полной. Даже воздух вроде бы сгустился, создавая избыточное давление. Извне сюда не проникало ни молекулы вещества, ни кванта света и ни нотки звука. Айви в вечернем платье с подсвечником в руке выглядела как призрак. И двигалась плавно, точно призрак, по проходам между нагромождениями мебели. Найдя искомое, она сняла пыльное покрывало с одного из комодов, который оказался при ближайшем рассмотрении вовсе не комодом. Он напоминал отчасти копировальный аппарат, если бы их выпускали, скажем, в восемнадцатом веке, а отчасти был похож на автомат по продаже билетов, но явно не являлся ни тем ни другим. Николаю пришёл вдруг на ум тот знаменитый клавесин, на котором сумасшедший испанский король измывался над кошками. Только здесь вместо привычных фортепианных клавиш торчали медные рычажки, кнопки вроде тех, что управляют клапанами на духовых инструментах, вентили и непонятные измерительные приборы со стрелками. А ящики позади пустовали.
– Надеюсь, нам не придётся засовывать туда кошек? – шёпотом произнёс Николай.
Айви не ответила, лишь ухмыльнулась. Пока он размышлял о возможной судьбе кошек, она достала из маленького кошелька дюжину блестящих крупинок и бросила по одной в каждый ящик.