самой большой, устроить шикарную гостиную.
– Никогда в жизни я не выгоняла моих дочерей из дома! – возмутилась мать. – Это твоя законная жилплощадь, как тебе такое могло прийти в голову! Аня! – Но сестрица уже хлопнула дверью и умотала на работу.
– Не притворяйся, что ничего не знала, – разозлилась я.
Мать посмотрела со слезами и вышла. Похоже, на этот раз она обиделась по-настоящему, даже забыла спросить, с кем же у меня вчера было свидание.
В библиотеке опять с утра было столпотворение. Кроме студентов, на нас обрушилось новое бедствие. Нине Адамовне вчера в коллекторе пообещали, что привезут кучу новых книг, и теперь надо было срочно искать для них место. Инвентаризацию мы начали проводить уже давно, так что книги, которые не нужны, отобрать успели.
– Марина, – обратилась ко мне Нина Адамовна, – Зоя пока справится на абонементе одна, а мы с вами перенесем хотя бы эти книги вниз, в подвал, в помещение архива. Я договорилась с Владимиром Викентьевичем.
Владимир Викентьевич – это проректор по хозяйственной части, Нина Адамовна его обожает.
– Что вы, Нина Адамовна, вам нельзя такое тяжелое, я сама перенесу или вон ребята помогут. – Нашей старушке под семьдесят, и хоть она бодрится, но возраст дает о себе знать.
– Ни в коем случае, никаких студентов, они там все перепутают и помнут!
– Ну хорошо, хорошо, я сама два раза схожу.
Однако когда я увидела, сколько книг предстоит перетаскать, я поняла, что там и за четыре раза не управишься. Ладно, посмотрим на месте. Я спустилась по узкой лесенке в подвал. Дверь в архив была открыта, очевидно, Нина Адамовна уже была тут с утра. Снизу тянуло жуткой промозглой сыростью. Странно, вроде бы в архиве хранят документы, а они не выносят влаги. Я прошла между стойками, где хранились старые дипломы и рефераты, нашла свободную полку и поставила свои книги. Где-то в дальнем конце помещения послышался шорох. Я замерла на месте. Шорох тут же затих, но стоило мне сделать шаг вперед, как он возобновился с прежней силой. Лоб покрылся испариной.
– Кто здесь? – окликнула я, как мне казалось, громко и решительно, но на самом деле чуть слышным писком.
Ответом было гробовое молчание.
– Это мыши, – сказала я вслух самой себе, – это всего лишь мыши. Или крысы. В архивах всегда водятся мыши и крысы. Даже говорят так: «Крыса архивная».
Я представила себе большую усатую крысу и затряслась от страха. Если увижу живую крысу – умру на месте. Я тихонько на цыпочках пробежала к выходу, и вдруг в помещении погас свет. Сразу стало так холодно в темноте. Да что же это такое?! Нет, надо взять себя в руки. Ну, подумаешь, перебои с электричеством. Это бывает, очень даже часто. Ничего страшного.
Так я уговаривала себя, но в действительности мне было страшно, как никогда в жизни. Я чувствовала, что в архиве кроме меня еще кто-то есть, и боялась его. Тихонько, стараясь не шуметь, я ощупью добралась до двери, выскочила на лестницу, пронеслась по коридору и у самых дверей библиотеки столкнулась с Шишиным.
– Доброе