не за синим морем,
Где не лазурный брег,
Где уже нет мне покоя —
Здесь я закончу свой бег.
«Поверь, там, в безоблачном крае…»
Поверь, там, в безоблачном крае,
Вдали от страданий и бед,
Куда мы с тобой не попали —
Там льётся божественный свет.
Но если тебя мне придется
Узреть на дороге в тот край,
То пусть кто захочет, смеётся,
Ты – живая, идущая в рай.
Рыжеватая бабочка
Рыжеватою бабочкой ты
Не спеша опыляла цветы.
Как незримый ночной мотылёк
Ты порхала с цветка на цветок.
Это – сон, это – мысль, но мне
Хоть бы раз, но увидеть – во сне…
Рыжеватою бабочкой – сон.
Во сто крат мил, приятен мне он.
Ты – не бабочка, я – не цветок.
Прилетишь, упорхнёшь – всё в свой срок.
Пару слов бы хотелось сказать —
И ты можешь на век улетать.
«Преклоню колени, упаду наземь…»
Преклоню колени, упаду наземь.
Если б можно было – то сказал бы всем,
Что любовь не греет, но тепло ланит
К обоюдной встрече бережно хранит.
Стережёт объятья – бережно, и все
Раздает любимым сразу по весне.
Миллион препятствий, миллион оков
До моих признаний – но закон таков.
«На излете жизни горькой…»
На излете жизни горькой
Понял он, что приходит конец.
Размышлял он за барной стойкой —
Старый, трёпанный много боец.
«В пыльных, выветренных дюнах плёлся путник по песку…»
В пыльных, выветренных дюнах плёлся путник по песку.
Странник думает, но мысль не разгонит уж тоску.
Где-то там, за горизонтом, есть оазис золотой:
И к нему сей путник мчится, он идет дорогой той.
Было время – путник слышал и журчание ручья,
И под пальмой спал высокой, думал, грёзы затая.
Налетели ветры злые – он уехал на коне.
А теперь идёт обратно, дремля, будто бы во сне.
Дюн как будто стало больше, ветер – будто бы прошёл…
Понимает добрый путник, что он зря тогда ушёл.
Там теперь другой хозяин. Не о чем теперь мечтать.
И другого тенью нежной пальма будет накрывать.
«Нет мне признания, есть только забвение…»
Нет мне признания, есть только забвение,
С миром потеряна связь,
Нет мне ответа, есть только презрение…
В душе – как на лбу – перевязь.
«Генератор случайных чисел…»
Генератор случайных чисел
Нас выбрасывал в разные дни:
В дни любви, дни объятий, дни писем —
Но у нас не совпали они.
Получается все, как иное:
И живем мы с тобой, как враги,
Ты одно думаешь, я – другое,
И различны