Сенджи. Моё имя – Сенджи. И хватит стоять, как столбик. Раз взялся нести, то шагай…
– Прекрасное имя. Я такого ещё не слышал, – сказал Вилле в спину девочке. И, довольный, пошёл за ней следом.
Она скоро выровняла шаг, чтобы идти бок о бок, и периодически поглядывала на него с затаенным подозрением – а не удерёт ли, прихватив ящик, хоть и заверил, что не имеет такого желания. Влажный отблеск ярких радужек завораживал и притягивал. Загорелая кожа шелушилась на лбу. Сбоку носа у Сенджи был длинный белый рубец-царапинка – может быть, задел, играясь, её домашний кот. Золотые короткие пряди растрепались и прилипли к вискам.
– Ты бы сняла свой плащ, – сочувственно произнёс Вилле. – Тебе ведь в нём жарко.
– Он не мой, – коротко ответила Сенджи, проигнорировав заботу.
– Как знаешь. Сенджи, а сколько тебе лет?
– Четырнадцать. А в чём проблема?
– Ты, значит, старше на год, – огорчился Вилле. – А я-то думал, наоборот.
– Малявка, – Сенджи впервые улыбнулась. И пусть эта улыбка гораздо больше походила на самодовольную усмешку, Вилле был рад, что вызвал у спутницы какое-то другое чувство, а не злобу и агрессию.
– Наверное, – грустно сказал он.
– Не наверное, а точно. Однако для малявки ты очень ловко лупишь людей бутылками по голове, – и Сенджи изобразила, как Вилле замахивался. – И знаешь толк в стеклянных розочках, хоть и не пустил ту в дело… Жаль, что не пустил, конечно. Ты боишься крови, Вилле?
Обрадованный тем, что она выразила одобрение, Вилле почти перестал ощущать тяжесть неудобного ящика.
– Вообще-то нет. Лет в семь я упал с дерева и сломал себе ногу – открытый перелом, кровь рекой, всё такое… Мне и больно-то почти не было, хотя дедушка потом сказал, что это из-за сильного шока, а было любопытно, что внутри меня, оказывается, так много красной жидкости.
Он слегка преувеличил, вернее, преуменьшил, потому что боль была, и ужасная, но был и интерес, и, по крайней мере, Вилле не грохнулся в обморок, как один совсем юный гвардеец, который подоспел к Вилле первым и увидел, что тот сидит на дорожке под буком в луже собственной крови. Просто хотелось как-то реабилитироваться за дающий преимущество Сенджи лишний год.
– Да, внутри человека крови достаточно, – согласилась Сенджи. – А если отрубить ему голову, то она бьёт фонтаном.
– Ты видела? – ничего умнее Вилле не придумал.
– Я знаю, – с той же усмешкой сказала Сенджи.
Они прошли шагов семьдесят, когда Вилле увидел спускающиеся к воде ступени. Сенджи решительно направилась к ним. Лестница была узкой, и Вилле пропустил Сенджи вперёд, которая, оглянувшись на него, впрочем, уже без всякого подозрения, стала спускаться. Край её плаща тёрся о растрескавшийся мрамор ступенек. Совсем рядом зеленоватые воды канала, под солнечными лучами кажущиеся изумрудными, облизывали парапет. Выкрашенная в облезлый серый цвет лодка, привязанная к деревянному колышку причала, чуть покачивалась на спокойной глади. Весла застыли в уключинах.
Сенджи забралась в лодку