огромное количество людей смешалось с водой, а иридиум лил сильнее.
Вода достигла колен «отца» и бежать становилось все тяжелее.
Из комнат выпрыгивали фигуры с газетами или кофе и очумело глядели на бегущую толпу.
Кто—то бежал за отцом, кто—то закрывал двери кают.
Они не понимали, что таким образом хоронят себя.
«Отец» первым добрался до лифта, и нажал на кнопку, заскрипели засовы, и лифт начал спускаться, огромные турбины подавали сжатый воздух и заставляли лифт опускаться.
Люди были уже близко, их испуганные лица сковали его волю.
Мальчик на всю жизнь запомнил царивший ужас в том кромешном аде.
Лифту предстояло преодолеть еще один этаж, и тут «отец» достал служебный арбалет с осколочными стрелами, пропитанными зеленым раствором. На стреле было написано: имеет парализующее действие.
Он поднял семизарядный арбалет, одной рукой поддерживая меня и прокричал:
– Все стоять! Пойдете по—очереди!
Но его не послушали, и тогда он открыл огонь.
Первые упали, но по их телам заползали остальные, лифт подъехал, отец забежал спиной, затащив меня за ворот, и нажал на подъёмник.
Двери медленно начали закрываться, слишком медленно, и тогда он достал револьвер и пристрелил десять человек.
Двери сомкнулись на голове одиннадцатого.
Мальчик с ужасом и с плачем сидел у него на коленях. Отчим вколол ему в спину укол, и он прогрузился в призрачный сон.
Временами, сквозь полуприкрытые веки, он видел, как лифт миновал второй этаж, где люди прижавшись к иллюминаторам смотрели с завистью на нас, как они молотили в двери, а лифт медленно уходил вверх, к небу, к спасению.
Там стояли женщины, протягивали детей, их лица заволокли мольбы
– Возьмите ребенка и проваливайтесь в бездну!
Но «отец» не двигался с места, и спустя секунды коридоры затапливало водой.
Захлебываясь, люди дрались за вздох.
Поднявшись на третий этаж он открыл двери лифта, разбил пульт управления, а из прибора в стене вытащил схемы и сложил в карман.
Единственный механик, дежуривший в этот момент на третьем этаже поблагодарил небеса, что он согласился остаться здесь, а не ближе к кухне.
«Отец» спросил стоит ли закрыть двери лифтовой шахты, но услышал отрицательный ответ.
Механик сказал, что уровень воды перестал прибывать, и бункер медленно, но уверенно поднимается на поверхность.
А потом началась эпидемия…
Я ее не видел, но отец каждый раз запирал за мной каюту и уходил, а возвращался бледнее мертвеца.
Пару раз он приходил и падал на кровать, а дверь приходилось закрывать мне, но наружу глядеть я не пытался.
Он приказал мне не делать этого грозя выселением.
Время проходило, и наконец «отец» разрешил мне выйти.
Мы вместе прогулялись до конца коридора, прошли дальше, и там я увидел самодельную баррикаду, а у нее сидевшего военного.
На мой