все чаще останавливался на отдых.
Двинувшись в очередной раз, он попытался облокотиться на стену, но рука его провалилась в пустоту.
Потеряв опору, он начал заваливаться в правую сторону.
Судорожно размахивая конечностями, он наткнулся на скобы и схватился ладонью за уступ, выронив лампу.
Это оказалось ответвление в трубе.
Там была зеленоватого цвета вода с плавающими досками, а на досках… лежали скелеты, обглоданные кости, и гнилые трупы.
Лампа упала, и вода загорелась.
Трупы покрылись пламенем, и от их тел пауки, направляясь в сторону мальчика.
От такого зрелища он снова был готов бежать, изо всех ног бежать, подальше от очередного захоронения.
Отступив на приличное от развилки расстояние, он ненадолго присел
«Тела, некоторые из них лежат там не так давно, иначе почему пауки не съели их? Неужели они настолько отравлены, что даже подземные жители отказались от пира?»
Ответ прост и ужасен – на острове он не найдет спасения.
Возможно там разгорелась эпидемия, и это беженцы, которые, как и он, искали приюта, бежали как можно дальше, забирались как можно глубже.
Они надеялись, что здесь их никто не достанет, никто не найдет, но смерть была настойчивее, она лезла в самые недра земли и выковыривала оттуда свой обед, упорно и неотступно, следовала по пятам, и ждала, ждала удобного момента. Он и на себе ощущал ее когти.
Слепой от темноты, он взял плетеный канат и поджег его спичками. Свет вылизывал влажный пол, и освещал лишь ближайшие пол метра. Дальше царила темнота.
Тишину нарушало только нервное дыхание ребенка. До него дошло, что в воде скрывался не один, а вереница туннелей.
Издали раздался глухой удар, труба задрожала. Постепенно шум приближался, пронесся мимо со скоростью идущего поезда, и направился дальше.
Мальчик шел и шел.
Путь начал делать легкий поворот налево, и в один момент мальчику в глаза ударил свет. Он резко зажмурился, подняв к глазам руки, и закрываясь, словно щитом.
– Не трогайте меня, я хороший – только и сказал он, но никто не отозвался.
Он бы еще долго простоял так, но свет замерцал.
Мальчик убрал руки и проморгался.
На полу, рядом с полусъеденным трупом, лежал фонарь.
Нижняя часть тела отсутствовала, разбитые стекла маски заменяли глаза.
Не глядя, мальчик отцепил фонарь от трупа.
Он понимал, что может найти нечто ценное, но ковыряться в покойнике…
«Это же слишком… нечестно, надо проявлять уважение к ним…»
Но человек мертв, а он хотел есть.
– Я возьму твои вещи, прошу прости меня. Я бы ни за что так не поступил, будь ты живой или раненый.
Он залез в зеленую жилетку, раздвинул подол пальто, и нащупал запекшуюся кровь. Прощупав карманы, хотел вставать, но из—за неуклюжести задел ногой сапог. Он услышал металлическое бренчание.
В сапоге лежала кость, он перевернул его и вытряхнул значок.
С одной стороны, на нем был вырезан знак