на тросах внешнего лифта.
– Глянем, что у него? – и не дожидаясь ответа, старик направился по крышам к подъемнику.
Члены Парящих Кинжалов и не думали пропускать того за пределы лифта, и он стоял, помахивая конвертом. У каждого подъемника стояло по паре в масках как у Альфредо.
– Они и ночью караулят подъёмы? – поинтересовался мальчик.
– А как же. Что у вас? – обратился он к прибывшему.
Члены ордена расступились и пропустили разукрашенного в золото дельца.
– Я пожалуюсь начальству! Их выпорят! Меня заставили простаивать без дела!
– Твое начальство не властно над моими людьми – сказал Альфредо.
– Но оно в силе пригрозить вам. Вот – он передал конверт и собирался уйти, но Альфредо отдал распоряжение
– Задержите.
Парящие Кинжалы ухмыльнулись, кивнув головой в сторону ската крыши
– Высоко падать.
– Что—о—о?!
И пока делец возмущался, Альфредо прочитал послание.
– Координаты не уточнены, кто будет на обмене?
– Не имею полномочий объясняться.
– А я – имею право на ваш арест.
– Он дорого вам обойдется – осклабился делец.
– Поэтому не считаю нужным вам препятствовать.
Когда дельца посадили на лифт, Мастер вздохнул
– С ними надо быть начеку. Олем, Ион – проследите за гостем.
– До дверей?
Альфредо улыбнулся.
– Хорошие парни – сказал он, когда те спустились по тросам. Но нетерпеливые, серьезной работы им не поручишь. Ты умело слушаешь для ребенка, однако безропотные слуги меня не устраивают. Что думаешь про ребят?
– Я… думал про город. Каков он? Чем люди жили? К чему стремились?
– Знакомое чувство, только не помешайся на нём. Я вкусил немало мечт, прежде чем подавиться. Надо глядеть на то, что имеем. А имеем мы руины. Или руины имеют нас… Кто кого запомнит – человек камень или камень – человека?
Мальчик не согласился с его выводами.
Теневые облака скапливались над городом.
– Дождливая выйдет ночка. Идем же.
За пустыми глазницами окон отливали купола, как треснутые яичные скорлупки. Мальчик ощущал гладящий щеку ветер.
Приятный, не тот, что в убежище.
– Настоящий театр?
– А он похож на макет? – засмеялся Альфредо. Мастера Эрнстарда. Первого ассасина для просветителей, и первого человека, объединившего нас после катастрофы.
– Но он разрушен, колонны на земле, а часть крыши внутри.
– Я забыл сообщить. Та волна, о кой тебе говорили. Это не всё, а малейшее, что могло произойти. Уровень воды упал, и мы вышли из убежищ. Они не до конца поднялись, поврежденные стержни блокировали ход, всплывали через спасательные капсулы.
Те убежища, что заражены пылью, приходилось взрывать, и… топить.
– У нас тоже было заражение.
– Тебе повезло. И с отцом, и с убежищем, и с поселенцами. Когда ты