тетрадь. Я в недоумении пролистал ее. На обложке ничего не было, но внутри громоздились надписи, сделанные округлым почерком и состоящие сплошь из гласных. «Оиииауи» и все в таком роде. Я нахмурился. Очень напоминало Илью. Скорее всего, он и сунул эту тетрадку в пакет с почтой.
Я покрутил в руках последний конверт. Дешевый, старого образца, из тонкой бумаги. Все графы были заполнены с большим тщанием. Отправитель полностью, без сокращений, расписал адрес, указал мою фамилию, имя и даже отчество.
Делая глоток из кружки, я лениво перевел взгляд на левую сторону конверта и подавился.
От кого: от Луки
Откуда: Серая Сторона
Сначала я ощутил всплеск злости. Я был уверен, что это чья-то глупая шутка. До вчерашнего дня я не слышал имени Луки много лет, в том числе от себя самого. Разве что набирал на компьютере или бездумно писал на полях книг и своих записей. И вдруг оно звучит ни с того ни с сего, я вижу на улице мальчишку, подозрительно похожего на Луку, и почти сразу получаю конверт.
Все бы ничего, но если все началось с упоминания, откуда случайная пациентка могла узнать имя? Увидела в моих бумагах? Нет, я был уверен, что никогда не позволял себе чиркать на работе случайные мысли. Или я окончательно потерял голову и сделал это, сам не заметив? Это многое бы объяснило. Катерина увидела, включила игру воображения, сказала о Луке. Потом я на нервной почве принял случайного ребенка за Луку.
Но это не объясняло письмо. Вряд ли девочка зашла бы так далеко. Зачем ей тратить столько сил на издевательства над врачом, который не успел сделать ей ничего плохого? Да и не мог ребенок так быстро придумать затею с письмом и осуществить ее. Для этого ей нужно было каким-то образом отыскать адрес, по которому я проживал больше десяти лет назад.
Я вскрыл конверт. Внутри лежал обычный тетрадный листок в клетку. Он выглядел старым, ручка то ли плохо писала, то ли чернила уже выцвели. По мере того, как я читал, страх иголками подбирался к моему горлу.
Привет! Я тебя не забыл. Иногда мне кажется, что ты совсем не изменился. Я много думал об этом. У тебя всегда одни и те же глаза. Цвет такой же, но это понятно. И выражение. Я спрашивал у Вои. Он сказал, так не у всех. Только у того, кто одинаковый долгое время. Я не совсем понял, что это значит. Мне потом объяснили, что это потому, что ты меня ищешь.
Пожалуйста, не ищи меня больше. Я потом сам к тебе приду. Ты мне должен кое-что вернуть.
Какой-то бред, – подумал я. Наверняка чей-то розыгрыш, неизвестно как подстроенный, но провалившийся. Я точно помнил, что никогда даже ластика у Луки не брал, не говоря уже о чем-то таком, за чем он захотел бы вернуться.
Вошла тетя. Я убрал листок в конверт.
– Все посмотрел? – спросила она.
– Да, – я был рад возможности отвлечься и указал ей на тетрадку. – Мне кажется, это Илья положил. Да?
Она посмотрела на меня с укором, взяла тетрадь, пролистнула ее и сказала:
– Действительно,