на городском кладбище;
Тихие шаги ночного сторожа,
Завершающего обход —
Так шелестят слова, оседая в памяти
Листьями, едва тронутыми распадом;
Каждый голос имеет присущий только ему
Запах —
Неуловимый
И, как правило, лишний,
А потому
Истлевающий в памяти
С первым же проблеском солнца,
С первыми же его лучами.
Площадь… спешащие тела первых прохожих,
Неявные, застывшие в сером нечто
Ординарного утра —
Неумелый эскиз городского пейзажа…
Сонная река робко
Задирает патлатую голову к небу,
Шарит слепо ладонями
По шершавым стенам канала:
Где-то здесь – в губительном, нервозном когда —
Укрыто ее безымянное сердце,
Где-то здесь шарятся наши несмелые души
В поисках входа в реальность из сновидений.
[Landskapet]
Ландшафты тишины очерчены оконной рамой…
Пологий склон, покрытый ржавчиной,
Смыкается в своем исходе
С железнодорожной насыпью.
Мысли, облаченные в камень,
Катятся вниз, где рассыпаются на Звук —
Диалект пыли…
Здесь все еще угадывается чье-то движение —
Голоса деревьев шепчут мне: «Иди своей дорогой»;
Разъятая, земля растрачена впустую.
[От макушки к корням]
Птица,
Пролетая над лесом,
Роняет чёрное перо —
Подношение
Спящим богам
Планеты зима.
С куполов
Города видно:
Снежный прибой
Белым пламенем
Выжег листву лесов
Дотла.
Но белизна трачена
Росчерком птиц
Чернильным
Перо
Само по себе —
Чёрный футляр
Со-хранения душ
Земных.
Покрыт инеем,
Тлеет,
Так сохраняя
Смертного солнца жар.
[En dag]
Однажды
Мы вышли из этой двери
Наружу.
Вне, в пространство,
Казавшееся нам
Бесконечным,
И застывшим в границах,
Сбереженных слепыми,
Беспечные…
С тех пор, круги сужая,
Сжимаясь в точку,
Кружим.
И пространство сжимается
Также. Второй
Становится кожей.
Мы неподвижны,
Шарим руками по тела
Плоскостям,
Пытаясь нащупать
Ключ-чтобы-вернутся
Позже
Куда угодно, отсюда…
Ключ, который всегда —
Сам.
После
Наступает неотвратимая
Осень, сквозная,
Прозрачным
Временем