приютили бы меня, но они оба жуткие зануды. Или я могла бы жить с сестрой, Вайолет, и ее мужем – они настоящие лапочки. Однако я предпочитаю независимость, пусть для этого и требуется побороться.
Бобби снова вышла из ванной, на этот раз в розовой фланелевой комбинации. Ее мокрые волосы торчали во все стороны копной сена. Она была довольно-таки крупной, но никак не полной. Иной худосочный мужчина даже позавидовал бы ее мускулистой фигуре.
– Я очень рада, что ты приехала. – Разговаривая, она натянула поверх нижнего белья крепдешиновую юбку. – И Себастьян тоже, это я точно знаю. Могу сказать даже, ты ему понравилась, потому что он с тобой заговорил. Бедный ягненочек обыкновенно жуть как стесняется девушек.
Должно быть, мамаша слишком часто пугала ослепительного Себастьяна женскими кознями, предположила Дэйзи. Стоит ли удивляться тому, что он боится их как огня?
– Девицы, наверное, буквально охотятся на твоего брата? – осторожно спросила она.
– Он очень красив, правда? Хотелось бы мне хоть вполовину быть такой красивой. – Бобби просунула голову в складки зеленого шелкового платья и сражалась с ним, пока то не расправилось должным образом. Впрочем, на ней оно все равно сидело мешковато. – Наверняка охотились бы, если бы мама отпускала его от себя дальше чем на пару ярдов.
– А разве он не выезжает на Ривьеру?
– Только на коротких постромках. Мне кажется, мама понимает, что его надо время от времени выгуливать на свежем воздухе, чтобы люди не начали думать, будто она прячет его как слабоумного или чего другого с этом роде. Себастьян бы и там скучал, как здесь, если бы не плавание. Он плавает как рыба. Да, еще есть всякие римские развалины, по которым она разрешает ему лазить.
– Мистер Парслоу увлекается римскими развалинами? – удивилась Дэйзи.
– Ну, он еще в школьном возрасте безумно заинтересовался обломком римской мозаики, который нашли на одном из папиных полей. Мама настояла на том, чтобы ему разрешили перекопать все поле, и Себастьян нашел там еще пару монет. Хотя у меня сильное подозрение, что она сама купила их и специально закопала. Очень уж они хорошо сохранились.
– Она правда на такое способна?
– Еще бы – на все, только бы доставить ему удовольствие. Что угодно, кроме того, чтобы отпустить его от себя, – с горечью подтвердила Бобби. – А потом на работу к папе пришел Бен и заразил Басти интересом к древним грекам.
– Значит, мистер Гудмэн действительно изучал античную историю?
– Ага, сначала в Оксфорде, и он стал бы доктором, если бы война не началась и все не испортила. Ну, конечно, он книжный червь, и философ, и все такое, но ему здорово удается развлекать Басти, обучая его древним горшкам и всякой такой ерунде. Мама даже купила ему древнюю и дорогую ампу… или как там ее… амфору? Но Басти говорит, это не то же самое, как если бы он сам ее выкопал.
– Мне кажется, археологией на жизнь не заработаешь, – задумчиво предположила Дэйзи. – Люди, которые себя этому посвящают, должны быть изначально