Фили – наглый и хамоватый толстяк – на предостережение о необходимости намордника на собаке при выгуле не удосуживался отвечать. Приходилось обходить стороной злобную парочку – человека с собакой. Возмущались многие, опасаясь за детей. А жители подъезда, где обитала собака, входили и выходили настороженно озираясь. Филя с хозяином появлялись стремительно – а с виду и не подумаешь: выглядел человек неповоротливым, ожиревшим. Кто-то куда-то писал жалобы, но богатенькому что штраф заплатить, что откупиться – раз плюнуть.
Василий Михайлович на собаку старался не обращать внимания, проходил мимо без опаски, лишь повышая внимание. Но его возмущало как раз то, что человек «плюёт на всех». Постепенно созрело желание наказать наглеца экспериментом над собакой. Учёный сознавал, что подобное действие похоже на самосуд, однако оправдывал своё намерение заботой о психическом здоровье соседей, да и науке польза будет. Он решился ввести псу небольшую дозу только что разработанного в их лаборатории (а точнее – им самим) препарата, изменяющего ДНК. Чтобы провести официально такой опыт, необходимо пройти десяток инстанций. А самое главное в его осторожности с объявлением результатов своей разработки – предвидение нежелательных последствий при испытаниях над человеком. Возможно, придётся спрятать изобретение и никогда никому о нём не рассказывать. Так что испробовать открытие на собаке напрашивалось.
Василий разузнал время вечернего выгула Фили, и заранее рассчитал в какое время он должен был столкнуться с псом в дверях подъезда. Именно в этот момент проще всего незаметно стрельнуть капсулой. С расстояния до метра мельчайшие капельки всё равно попадут под кожу, кровь разнесёт молекулы и начнётся… А что именно начнётся и предстояло выяснить. Впрочем, Василий Михайлович запрограммировал в препарате конкретные изменения, но, как учёный, понимал – новое часто непредсказуемо.
На восемнадцать тридцать в институте генетики назначена встреча с кандидатами в депутаты. Василий не собирался вновь выслушивать разглагольствования людей, о которых уже составил мнение, как о будущих возможных законодателях. Всё же, по его плану, придётся отправиться: надо же будет куда-то идти после встречи у соседнего подъезда.
После работы Василий дома был рассеян. Жене отвечал невпопад. Когда надоело смотреть, как он ходит из угла в угол, Маша потребовала:
– Да сядь же, наконец! Расскажи, как у тебя на работе. Что ты там утаиваешь от заведующего?
– Че-го? – встрепенулся Василий.
– То-го! Включил телефон, а сам и не думаешь со мной говорить. Сначала какие-то тихие звуки, потом разговаривал с Захаром Леонтьевичем. Поняла, что не дождусь, и сама выключила. А что это ты вдруг разулыбался?
– Потому что заведующий – Леонидович, и жутко не любит, когда его величают Леонтьевичем.
– А ты сам его так назвал.
– Да? Я и не заметил. – Василий глянул на часы и засобирался. –