него в Англии не осталось никаких финансовых средств; «все вложенные им там деньги были возвращены в Россию», (на военные нужды), и «если он окажется в Англии, ему придется полагаться на благорасположение своих родственников»63.
По наблюдениям британских чиновников, Милюков все больше нервничал, опасаясь, что, «настаивая на предоставлении Англией убежища бывшему императору», он пошел дальше, «чем того хотели некоторые из его коллег»64. Как бы то ни было, 22 марта, после полудня, лорд Хардиндж проинформировал Бьюкенена в Петрограде, что британское правительство согласилось выполнить его просьбу принять у себя царя и его семью. 23 марта, в день, когда послы Франции, Италии и Великобритании объявили об официальном признании их правительствами нового режима в России, было наконец сделано британское предложение о предоставлении убежища императорской семье. Но вопреки тому, чего Милюков просил у Бьюкенена, правительство Дэвида Ллойд Джорджа требовало, чтобы в публичном объявлении об этом предложении было ясно заявлено, что оно было сделано по просьбе русских65.
Король Альфонсо внимательно следил за развитием событий в России из Мадрида. Все сильнее опасаясь, что время на исходе, он пригласил российского посла Кудашева явиться к нему. Из Мадрида полетела срочная телеграмма Милюкову:
«Срочно и весьма доверительно. Вернувшись сегодня из Андалусии, король вызвал меня. Его Величество очень обеспокоено за судьбу Императорской Семьи и, с другой стороны, опасается, что пребывание в России отрекшегося от престола Государя Императора может вызвать революцию и сильное кровопролитие. Хотя разговор имел частный характер и король просил о нем не доносить, считаю долгом, тем не менее, предупредить Вас, что испанскому послу [в Петрограде] будет поручено обратиться к Временному правительству касательно дальнейшей судьбы Императорской Семьи. Сущность мне неизвестна. Король опасается того, что русские события отзовутся в Испании. В рабочих районах уже замечается революционное брожение. В Барселоне произошли беспорядки с человеческими жертвами, которые стараются скрыть»66.
Достигнув наконец соглашения с британцами о вывозе Романовых из России, Временное правительство не сочло нужным обращать большого внимания на просьбы короля Альфонсо «дать гарантии относительно будущей судьбы царя», отмахнувшись от них как от «надуманных»67. Но из послания короля Испании видно, что у него сработал инстинкт самосохранения. Он беспокоился не только о благополучии Романовых, но и о том, какое воздействие их пребывание в России окажет на его собственный трон, учитывая симпатии испанских республиканцев-радикалов и анархистов к Русской революции. Как по поводу ситуации в России провидчески заметила одна газета, «что подействовало на один трон, может отразиться и на другом. История свидетельствует о том, что любая масштабная революция в одной стране делает шатким положение правителей и в других»68.
Невольно задаешься