обменялись крепким рукопожатием, и Кир направился к машине, чтобы осмотреть её. Николь взглянула на незнакомца: от него исходил леденящий холод, словно они не были знакомы, не говоря уже о двух прекрасных ночах удовольствия.
(«Теперь понятно, почему он сказал, что Кир не сможет уехать.»)
–Значит: Макс? Наконец-то я узнала твоё имя!
Снисходительная полуулыбка заиграла на его сдобных губах, и он сделал бойкий шаг к девушке.
– Не уезжай! Ты нужна мне.
Он произнес эти слова удивительно мягко, убедительно, с отчаянным трепетом. Николь захлестнула тоска. Ей хотелось снова касаться его гладкой кожи своими губами, ровно как два упоительных вечера в подряд, но присутствие Булавина сдержало её на месте.
– Похоже, всё в порядке. – отозвался Кир. – Я бы даже сказал: машина, как новенькая! Благодарю, Макс.
Кир достал бумажник и протянул щедрое вознаграждение парню, которое тот равнодушно, не считая купюр, убрал в карман.
– Нам пора, время не ждёт. Николь, поехали?
Испытующий взгляд Макса не давал журналистке заговорить твердым голосом.
– Кир. Нам надо поговорить…
Булавин рассеянно закрыл дверцу автомобиля, и они вместе отошли в сторону. Макс устроился на бревне рядом с открытыми воротами гаража и подкурил самокрутку.
– Я не могу уехать сейчас. – сказала Николь Булавину. – Передай Семену Альбертовичу, что я готовлю мощный материал для журнала. Мне нужно две недели, и я вернусь.
Кир изменился в лице.
– Ты, вероятно, совсем помешалась рассудком. Я не оставлю тебя здесь! Что если тебе понадобится помощь? Ты ведь даже связаться со мной не сможешь!
– Не стоит переживать. Я чувствую, что в посёлке происходит нечто удивительное, и я должна докопаться до истины. – она взглянула на него строже. – И это моё окончательное решение!
– А, может, дело вовсе не в материале, а в нем? – прошипел Кир.
– В ком?
– Признайся, ты нашла любовника здесь? Я выходил вчера вечером в кабачок, и тебя там не видели. Да и Макса тоже… – он властно схватил Николь за локоть, а она посмотрела вперед. Макс продолжал спокойно курить, не сводя с них любопытных глаз. У него был уравновешенный вид человека, не без интереса ожидающего, чем разрешится его неизведанная судьба. Кир пристрастно оглядывал Николь.
– Не делай глупостей! – прибавил он. – Ты знаешь, как я сильно люблю тебя.
– Мне больно!
– А он не причиняет тебе боли?
– Твоя глупая ревность убивает наши добрые чувства. Оставь меня!
Кир отпустил девушку. Его красное лицо перекосилось от негодования. Он швырнул сумку в багажник и завёл машину; мгновение спустя раздался оглушительный свист колес по асфальту, после которого чёрный автомобиль стремительно удалялся прочь.
Николь продолжала смотреть ему вслед, ни капли не сомневаясь в верности принятого решения. В её голове появилась пульсирующая боль, и она полезла в рюкзачок за обезболивающим средством, тогда как Макс подкрался сзади и обнял её.
– Я