дальше.
Она последовала за ним в темноту.
Кен Лю[4]
Кен Лю – автор и переводчик фантастики, а также юрист и программист. Его произведения издавались в The Magazine of Fantasy & Science Fiction, Asimov’s, Analog, Clarkesworld, Lightspeed, Strange Horizons и других журналах. Он лауреат премии «Небьюла», двух премий «Хьюго», Всемирной премии фэнтези и Премии за перевод научной фантастики и фэнтези, а также номинант на премию Старджона и «Локус». В 2015 году вышел его первый роман «Королевские милости». Из его последних работ можно назвать «Стену бурь» (The Wall of Storms), продолжение «Королевских милостей», сборник «Бумажный зверинец» и антологию китайских научно-фантастических рассказов «Невидимые планеты» (Invisible Planets), в которой он выступил в качестве редактора и переводчика. Кен Лю вместе с семьей живет возле Бостона, штат Массачусетс.
В этом рассказе молодая девушка, вынужденная стать убийцей, сталкивается с последним испытанием своих умений – которого может и не пережить.
Скрытая девушка
Начиная с VIII века китайская императорская династия Тан все больше опиралась на военных губернаторов – цзедуши, – чьи обязанности изначально состояли в защите границ, но постепенно включили налогообложение, гражданское управление и другие аспекты политической власти. В действительности это были независимые феодальные военачальники, номинально подчинявшиеся императору.
Борьба между губернаторами часто была жестокой и кровавой.
Наутро после моего десятого дня рождения весенние солнечные лучи танцуют на каменных плитах дороги перед нашим домом, пробиваясь сквозь цветущие ветви софоры. Я карабкаюсь на толстый сук, который устремлен к востоку, подобно руке бессмертного, и тянусь к грозди желтых цветов, желая ощутить сладость с ноткой горечи.
– Подаяние, юная госпожа?
Опускаю глаза и вижу бхиккхуни[5]. Не могу сказать, сколько ей лет – лицо у нее гладкое, однако сила духа в темных глазах напоминает мне о моей бабушке. Легкий пушок на бритой голове светится на теплом солнце, будто нимб, серая кашая выглядит чистой, но подол обтрепался. В левой руке бхиккхуни держит деревянную чашку и выжидательно смотрит на меня.
– Хочешь цветов софоры? – спрашиваю я.
Она улыбается:
– С детства их не пробовала. Буду рада.
– Становись подо мной, я сброшу их в твою чашку, – говорю я и тянусь к шелковой сумочке за спиной.
Бхиккхуни качает головой:
– Я не могу есть цветы, которых касалась рука, пораженная земными заботами этого пыльного мира.
– Тогда сама полезай наверх, – огрызаюсь я. И тут же раскаиваюсь.
– Если я возьму их сама, они уже не будут подаянием, верно? – В ее голосе слышится смех.
– Ну ладно, – говорю я. Отец всегда учил меня быть вежливой с монахами и монашками. Может, мы и не придерживаемся буддизма, но ни к чему сердить духов, будь они даосскими, буддистскими или дикими, не нуждающимися в ученых господах. – Скажи, какие цветы ты хочешь, и я постараюсь достать их для тебя, не касаясь руками.
Она