далеко от этого города, он нахлестывает лошадь, скалясь, точно отчаявшаяся марионетка.
Словно прочитав мои мысли, он говорит:
– Я буду здесь, один, две ночи спустя. Даю тебе слово.
– Сколько стоит слово приговоренного к смерти? – интересуюсь я.
– Столько же, сколько слово убийцы, – отвечает он.
Киваю и подпрыгиваю. Стремительно взобравшись по веревке, словно по лианам на родной скале, исчезаю в дыре на крыше.
Меня не тревожит, что цзедуши сбежит. Я хорошо обучена и найду его, куда бы он ни скрылся. Лучше дать ему возможность попрощаться с сыном; это кажется правильным.
Я брожу по городским рынкам, наслаждаясь запахами жареного теста и карамелизованного сахара. В животе бурчит при мысли о лакомствах, которых я не пробовала шесть лет. Быть может, персики и роса очистили мой дух, но плоть по-прежнему жаждет земной сладости.
Обращаюсь к торговцам на придворном языке, некоторые владеют им вполне приемлемо.
– Искусная работа, – говорю я, изучая генерала из сахарного теста на палочке. Фигурка в ярко-красном боевом плаще, покрашенном соком ююбы. Мой рот наполняется слюной.
– Вам нравится? – спрашивает торговец. – Он очень свежий, юная госпожа. Я сделал его только сегодня утром. С начинкой из лотосовой пасты.
– У меня нет денег, – с сожалением отвечаю я. Учительница дала мне только деньги на гостиницу и сушеный персик в качестве еды.
Торговец разглядывает меня и принимает решение.
– Судя по вашему акценту, вы не местная?
Я киваю.
– Покинули дом, чтобы найти озерцо спокойствия в мире хаоса?
– Что-то вроде этого, – говорю я.
Он кивает, будто это все объясняет. Дает мне палочку с сахарным генералом.
– От одного странника – другому. Это хорошее место, чтобы осесть.
Принимаю подарок и благодарю его.
– Откуда вы?
– Ченсу. Я бросил свои поля и сбежал, когда люди цзедуши Лу явились в мою деревню, чтобы забрать мальчишек и мужчин в армию. Я уже лишился отца – и вовсе не хотел умирать, чтобы придать цвета боевому плащу губернатора. Эта фигурка изображает цзедуши Лу. Мне нравится смотреть, как покупатели откусывают ему голову.
Смеюсь и делаю ему приятное. Сахарное тесто тает на языке, сочная лотосовая паста великолепна.
Брожу по аллеям и улицам города, наслаждаясь каждым кусочком сахарной фигурки, и прислушиваюсь к обрывкам разговоров, доносящимся из дверей чайных домиков и проезжающих экипажей.
– …зачем отправлять ее учиться танцам на другой конец города?..
– Магистрату подобный обман не понравится…
– …лучшая рыба, что я когда-либо пробовал! Она еще трепыхалась…
– …откуда ты знаешь? Что он говорил? Скажи, сестра, скажи…
Ритм жизни омывает меня, поддерживает, словно море облаков у подножия горы, где я прыгаю с лианы на лиану. Я размышляю о словах человека, которого собираюсь убить.
Его восстание охватит империю,