пор ты стал стучать, mon beau? – спросила Рейн-Мари, вставая, чтобы поприветствовать зятя.
– Я не знал, пришел ли еще кто-нибудь, – сказал он, оглядывая комнату.
Жан Ги подозревал, что другим преподавателям известно о его родственных отношениях с Гамашами, но кадеты, вероятно, еще не узнали об этом. Он не хотел, чтобы кто-то посторонний видел проявление их дружеских и семейных чувств.
Бовуар оглядел комнату острым взглядом. Всегда готовый встретить любую угрозу, будь то стрелок или открытая книга стихов.
Комната, которую он увидел, отличалась от всего, что было у Гамашей прежде.
Это пространство в академии было оформлено в стиле модерн. Модерн середины века, как выяснил Бовуар. Кресла странной формы, изготовленные отнюдь не по лекалу «Лей-Зи-Бой»[29] и ничуть не казавшиеся удобными. Поначалу Бовуар подумал, что жилье главе академии предоставляется вместе с мебелью, отвечающей чьим-то чужим вкусам, но потом узнал, что Гамаши сами обставили квартиру.
Ему не нравилось.
Он прошел по толстому ворсистому ковру, погрел руки у камина, потом взял банку колы со стола с напитками.
Раздался стук в дверь – это прибыли первые гости. В течение двадцати минут собрались все. Группа тщательно отобранных кадетов и группа не менее тщательно отобранных преподавателей.
Они разговаривали, угощались едой и напитками.
Напряженная поначалу атмосфера смягчилась с помощью веселого огонька в камине, бури, бушевавшей за окнами, выпивки и непринужденного гостеприимства хозяев – коммандера и мадам Гамаш.
Одурачить Амелию Шоке было нелегко.
Она стояла в углу между книжным шкафом и окном, ощущая через рукав холодное стекло. Время от времени снаружи доносился вой, когда в стекло ударял особенно сильный порыв ветра со снегом.
Со своего места она разглядывала комнату.
А комната разглядывала ее. Если одна пара глаз уставала от нее и находила другой объект для изучения, к Амелии тут же устремлялась другая. Словно они действовали в одной команде. Или участвовали в борьбе без правил.
Амелия пришла сюда, предполагая нечто совершенно иное. Чего она никак не ожидала, так это вечеринки с коктейлями.
Мадам Гамаш встретила ее у дверей, подвела к столику с напитками, и Амелия налила себе «Канадиен клаб»[30] с имбирным пивом.
Жена коммандера в мягком свитере с шарфиком, пахнущая мылом и розами, казалась Амелии инопланетянкой, так же как сама Амелия – остальным собравшимся.
Она понимала это. Другие кадеты испытывали к ней неприязнь, побаивались ее или посмеивались над ней. А преподаватели просто не замечали.
Кроме одного. Средних лет, невысокого, коренастого, но не толстого. Амелия представила тугие мышцы под повседневным свитером и подумала, что он, наверное, принимает стероиды.
Человек все время поглядывал на нее, но не критически. Во всяком случае, после первого острого взгляда. Его отношение к ней изменялось. Она заинтересовала его, она это видела. Но не сексуально. У нее на такие вещи глаз был