красавицы. Избранную уводили под покровом ночи в другое крыло. Она по правилам должна была покрыть голову полупрозрачным платком. Смотреть на девушку запрещалось всем, даже королевской страже. Прислуга обычно сразу докладывала королю о том, что в замке есть те, кто нарушил запрет, а королева Селеста мгновенно находила предателя при помощи своей магии.
После того, как наложницу приводили в покои короля, он тут же выгонял всех слуг из комнаты, и дверь надёжно запиралась снаружи. Один человек из числа прислуги поделился ужасными подробностями того, что происходило внутри. Он много раз слышал истошные крики сгорающих заживо девушек. От такого нельзя просто отстраниться. Нельзя забыть. Несколько часов мучений приходилось перенести несчастным наложницам, прежде чем двери комнаты снова отпирались.
Обычно, когда вставало солнце, и первые лучи касались стен замка, бедняжка была уже мертва. Иногда по всему телу были ожоги до самых костей, а порой оставались лишь одни угли. Но не все умирали сразу. Самые сильные девушки проходили через это два, а то и три раза, прежде чем их пепел развевали по ветру.
Наслушавшись ужасов, Одарис много ночей не могла спать спокойно. Каждый шорох пугал её до безумия, заставляя вскрикивать от ужаса. А когда дверь впервые на её памяти отворилась в полнолуние, то бедняжка даже потеряла сознание, поддавшись непреодолимому страху неминуемой смерти.
Но прошёл один месяц, второй, а за ними ещё три. Одарис всё ещё была жива. Других девушек забирали по ночам, и почти никто из них не возвращался. Прислуга только оповещала наложниц о том, что их соратница скончалась в постели короля или же умирает в лекарском крыле от ожогов.
Лишь одна из десяти обречённых пришла в богато расшитую комнату. Лицо бедняжки было целым, но тело, спрятанное под несколькими слоями одежды, испещрено зажившими следами от чёрного огня. Но мучения её оказались коротки. Через три недели её забрали. Она покинула гарем навсегда.
Окончательно смирившись с тем, что за ней никто не придёт, Одарис стала вести себя спокойнее. Она всё чаще отдавалась сну до самого утра, нормально ела и даже начала улыбаться. Одну за другой девушку уводили и лишь единицы возвращались обратно.
Ночь в самом разгаре. Дверь огромной комнаты открылась. Внутрь вошли две женщины, облачённые в длинные платья с тонким поясом на талии, а поверх него накидка с застёжкой и глубоким капюшоном.
– Эта, – указала пальцем одна из женщин, тихо прошептав.
Вторая прислужница бесшумно подошла к кровати Одарис и слабо потеребила девушку за оголённое плечо. Седовласая красавица не сразу проснулась, решив, что это как всегда молоденькая эльфийка боится спать одна. Её привели в гарем совсем недавно, и юная наложница никак не могла привыкнуть к новой обстановке.
– Изирель, тебе снова страшно? – спросонья поинтересовалась Одарис, с трудом разлепив глаза.
– Пора, прелестница, –