следующий контейнер из трюма доставался таким же образом.
Наши краны были в ненадежном состоянии, за их техническим состоянием надо было постоянно следить. Это были электрические краны. И, поэтому за ними должен был следить специальный крановый электромеханик. Но так как у хозяина был строжайший режим экономии, то за кранами следил обычный судовой электромеханик, естественно, со мной вместе.
Мы с ним постоянно лазили по этим кранам. Смотрели и наблюдали за их рабочим состоянием. Наблюдали за температурой в машинных отсеках, за уровнем масла в цистернах и за смазкой подшипников. Это было не легкой работой. Для того, чтобы только залезть в кабину крановщика, надо было по внутренним скоб трапам взобраться на пятый этаж. А для обслуживания электроники – на седьмой.
Привод на все механизмы крана осуществлялся только электромоторами посредством руководящей электроники. За всем этим хозяйством должен был следить только этот виртуальный крановый электромеханик. За точками смазки и тросами должны были следить филиппинцы во главе со старпомом. Электромеханик же занимался электроникой и состоянием электромоторов, которые были основой основ этих кранов. А так как запасных частей на краны на судне вообще не было, то можно было себе представить, что стоило дяде Саше, в прошлом помполиту, поддерживать рабочее состояние кранов.
Выгрузка в Кандле производилась только своими кранами, и время стоянки доходило, иной раз, до трех суток, а то и больше. Поэтому после каждой стоянки и лазания по кранам, руки и ноги у меня, чуть ли не отваливались.
Когда мы входили в Кандлу, то всегда старались войти туда на приливной волне, чтобы безопаснее встать к причалу и ускорить начало выгрузки.
Вода в реке была бурого цвета. В этой воде находилось столько ила, что для нас, механиков, это было трагедией, потому что холодильники для охлаждения рефустановки, кондиционера и на холодильнике LT, который охлаждал главный двигатель, их забортная часть, постоянно забивались этим илом. Каждую стоянку все это оборудование надо было чистить. Но, мы уже привыкли к этому. Для нас особенных проблем это не создавало. А в этот рейс особенно.
Вернувшись на судно после получения серег для Инночки, я был полон радости о предстоящей встрече со своей женой.
Переход до Дубая занял двое с половиной суток. За это время я получил известие от Инночки, что, мол, «я вылетаю»…
У нее был рейс Москва-Стамбул-Дубай.
Данные об этом рейсе я сразу передал Питеру Борчесу. И мне только оставалось ждать нашего прихода в Дубай.
После швартовки в Дубае и остановки главного двигателя, я вышел на палубу. Перед входом с главной палубы в надстройку находилось помещение чекерской, там уже сидел Фарид, наш агент.
Я обратился к нему:
– Привет, Фарид, как дела?
Как всегда, улыбаясь своей яркой улыбкой, Фарид протянул мне руку:
– Хорошо,