какие-то неприятности, то я спотыкался на ровном месте, то шнурок на моем ботинке вдруг неожиданно развязывался, то нетерпеливая птичка спешила испачкать мою кепку, или, вдруг, увесисто-жирная черная кошка, словно по волшебству, спешила легкой грациозной походкой перебежать мне дорогу. Не то что бы я доверял суевериям, но кто его знает что может случиться. Хотя все что должно произойти – обязательно произойдет. Я пошел в обход того места. И все же, вляпавшись напоследок в какую-то липкую грязь, я пересек таки порог двухэтажного красно-кирпичного здания, украшенного башенкой с часами, имеющего на своем парадном фасаде надпись: «Камерный театр».
В пред премьерные дни, а сегодня был именно такой день, все служащие театра особенно раздражительны. Они не замечают вокруг себя любую вещь не способную им помочь в их трудных делах, или которой они не могут найти достойного применения для решения своих проблем.
Я прошел было мимо занятых своими делами сотрудников администрации, пробормотал себе под нос приветственные слова (нет, я не всегда так здоровался, просто сегодня всем было решительно наплевать, кто прошел мимо по коридору, и что этот самый «кто» здесь собирается делать, однако приветственный ритуал пожелания здоровья всем присутствующим, я обойти стороной не смог), но у последней двери админ блока я традиционно остановился. Там, среди прочих канцелярских работников, я каждое утро наблюдал миловидную высокую девушку с голубыми глазами и короткой каштановой стрижкой, всегда приветливую и гостеприимную, занимавшуюся рекламой и менеджментом.
– Здравствуйте Николай Борисович! – приветствовала она меня.
– Доброго здоровья Лидия – споткнулся я, – Евгеньевна!
– Не желаете ли испить кофе? – спросила она скорее из вежливости.
– Благодарю! Не смею Вас задерживать! – ответил я не желая обременять девушку своим присутствием.
Я знал многих, кто располагая собственным временем, соглашался отнять его у этого доброго человека, а потому, часто видел Лидию на работе поздним вечером, доделывающую накопившиеся за день дела.
Наконец я пришел в прокуренный машинно-декорационный цех, где меня уже ждал наш заведующий постановочной частью – низкорослый, коренастый, лысеющий мужичок Батян, с сигаретой во рту. Мы молча обменялись рукопожатием. Грязный электрический чайник испускал струю манящего пара. Батян отхлебнул из почерневшей изнутри кружки глоток крепкого черного чая и сказал:
– Садись. Перекури. Через пять минут пойдем работать.
Ждать сегодня нам было больше некого, ведь в небольших театрах часто бывает так, что один человек занимает несколько должностей. Вот и Батян наш не был исключением, и помимо того, что являлся завпостом – был у себя в распоряжении машинистом сцены, а еще до кучи и водителем грузовой газели, необходимой для транспортировки декораций в другие театры во время гастролей.
Выждав