был уверен, что сделает ей предложение, но боялся отказа, хотел, чтобы она привыкла к нему. Ее отказ был страшнее любого приговора императора, каким бы не было решение властелина.
№№№№№
Граф Николай только что вернулся из столицы. Он заверил своего гостя, что преследование против него прекращено, это стало ему известно из самых надежных источников.
– Больше не существует никакой угрозы, уверяю тебя. Готов заграничный паспорт.
Он искренне радовался тому, что все происходило именно так, на Анну старался не смотреть, потому что кожей ощущал напряжение.
– Да, да, конечно, я завтра же отправляюсь в путь, – мягко улыбнулся тот.
Она не проронила в то утро ни слова
– Я прощаюсь с вами князь, – услышали они ее спокойный голос, – на случай, если мы завтра не увидимся.
– Она не любит его, – думал Николай, – и хорошо, что он завтра уезжает, нет ничего страшнее, чем безответная любовь. Но может быть потом, когда он вернется из своего путешествия, все и переменится.
Князь уехал очень рано, вскочил в приготовленную графом карету и растворился где-то в тумане. Она уже проснулась и подошла к окну, чтобы еще раз на него взглянуть, и потом долго смотрела на пустую дорогу.
Вернется ли он сюда? Увидят ли они друг друга еще когда-то?
№№№№
А вечером того же дня в столицу отправился и поэт. Он был молчалив, как обычно и странно смущен. Они знали, что у Лизи с ним было объяснение
– Я вас люблю, к чему лукавить,
О, этот Пушкин. Все барышни в их мире, наверное, объясняются его стихами теперь. Он позволил им делать нечто такое, что вчера еще было невозможно. И скольким придется страдать, разочаровываться, терять то, что они еще не успели обрести.
Он вынужден был ей что-то ответить словами другого Евгения – Онегина. И вдруг Анна поняла, насколько этот поэт похож на знаменитого героя, на русского Байрона, словно Пушкин (а он явно слышал об их соперничестве) все это знал заранее и понимал прекрасно.
Но как оба удивительных поэта различны: вода и камень, стихи и проза, лед и пламень. Рядом с Евгением ей было спокойно и надежно. И не дай бог, если бы на его месте рядом с Лизи оказался Александр, трудно даже представить, каких бед в своих порывах он смог бы натворить. А ведь такое вполне могло случиться. И хорошо, что до сих пор до него не дошли слухи о ней, хотя в это очень трудно было поверить. В свое время его отлучили от бунта, теперь – от ее дочери. Это единственное разумное решение.
Глава 18 В разлуке
Графиня не скрывала своей тоски по князю Сергею. Она поняла, какой важной частью жизни он для нее оказался. И Ники чувствовал в очередной раз себя перед ней виноватым. Но все и время, и люди, и события казались такими неподходящими для их романа.
– Пусть пройдет еще немного времени, – уговаривал он ее, – и если он хоть что-то чувствует, кроме благодарности, то он вернется.