стыду, и он не мог сказать, как выглядят дети, когда только рождаются. Наверное, он видел тогда, но столько воды утекло – успел позабыть.
– Я вижу, друг мой, но как ты можешь такое объяснить? – он взглянул на пеленки и тоже отметил, что его рожала не девушка на сеновале, а значит. Да что собственно это может значить?
– Я ничего не понимаю, надеюсь только на твое благоразумие и понимаю, что ты не могла родить этого ребенка, потому что если мне не изменяет память, дети рождаются через девять месяцев. Я, может быть, слеп и глух, но не в такой же мере, чтобы не разглядеть подобного положения.
Анна улыбнулась.
– Конечно, батюшка, я рада, что хоть в этом меня трудно заподозрить, но ребенок есть и нам надо как-то устроить его, о чем я и хотела вам сообщить. Все было бы проще и легче, если бы это был мой ребенок.
Граф удивленно поднял бровь, и решил, что если она шутит, то шутка дерзкая.
– Но я не намерена с ним расставаться, раз уж он оказался у нас.
– Проще говоришь, а сплетни света, да они бы от тебя и мокрого места не оставили. Для этого, дорогая моя, надо, по меньшей мере, выйти замуж и иметь законного мужа, и тебе это известно не хуже моего.
Он помолчал немного, принимая определенное решение, хотя она все сказала и вряд ли от своего отступится.
– Нет, милая моя, в этом мире не бывает ничего простого и легкого. Ты же помнишь:
Молчи, скрывайся и таи,
И чувства и мечты свои.
– Я помню, отец, хотя мне нет до света, и до этих старых и вздорных дам никакого дела.
– Но тебе придется как-то с ними уживаться. Это неизбежно.
Глава 3 Перемены
Так и было все в ранее утро в графской усадьбе, когда неожиданно был нарушен привычный порядок вещей.
Анна стояла с ребенком на руках, она слушала отца, но боялась, что он начнет пересказывать все поучительные истории, которые ему были известны за долгую жизнь, но ребенок заверещал, и он снова обратил на него свой взор.
– И что ты думаешь о том, откуда могло появиться это чудо расчудесное? – допытывался он.
Она пожала плечами.
– Я и на самом деле не знаю, батюшка. Я услышала крик, служанка принесла мне корзинку с младенцем, она никого не видела. Человек, который принес его к нам, успел уйти, ребенок, видно, спал, и плакать начал не сразу.
– Подкидыш, понятно, – говорил граф, – и родился не в лачуге. И я думаю, что это одна из горячо любимых дам твоего брата, позаботилась о том, чтобы мы с тобой не скучали. Она не может показать его мужу или отцу, а каждый взрослый мужчина должен отвечать за свои поступки. Твой брат никогда даже не пытался сдерживать своих порывов, я удивляюсь тому, что у нас с тобой до сих пор появился только один младенец, когда при его прыти могла быть и дюжина.
Анна слаба улыбнулась. Отец всегда старался выместить свою обиду на наследнике. Хорошо, что его не было поблизости, потом страсти улягутся и все будет не так уж непоправимо.
Старик