Кларендон и его время. Странная история Эдварда Хайда, канцлера и изгнанника
граф Корк, станет ключевым свидетелем против Страффорда по ирландским делам. Он относился к числу «новых английских» землевладельцев в Ирландии, то есть получивших земельные пожалования в 1630-х гг. благодаря близости ко двору Карла I и связям с окружением королевы Генриетты-Марии. Между Уэнтвортом и Корком после 1638 г. возникли острые разногласия. Большинство историков объясняло активное участие Корка в процессе прежними обидами. Забегая вперед, отметим, что в ходе процесса Страффорд убедительно возражал Корку, доказывая его ангажированность и личную заинтересованность. В современной историографии высказывалась иная точка зрения: Корк был непоследователен во время процесса, руководствуясь не узколобой ненавистью, вытекавшей из прежних противоречий, а сложным комплексов фракционных отношений, в которые был вовлечен (как с Бедфордом, так и двором королевы). В марте он «представил целый спектакль, не желая давать показания» и пытаясь сохранить политическую амбивалентность [68].
Когда Страффорд покинул палату, Максвел, привратник Черного Жезла, потребовал его меч. Граф вышел на улицу, где толпа подвергла его насмешкам; он не обнаружил своей кареты, и Максвел произнес: «Лорд, Вы заключенный, и поедете на моей карете». Первой тюрьмой Страффорда стал его дом. Арест Страффорда знаменовал начало борьбы. Поведение графа в день ареста показало, что он не намерен сдаваться. Как юрист Уэнтворт был, по меньшей мере, не слабее своего главного противника. Если обвинения не удастся доказать, это может привести к роспуску парламента, как произошло в 1626 году, когда во главе оппозиции стоял Элиот. Пим осознавал силу и опыт Страффорда, единственного тогда выдающегося человека в королевской партии, «чьи способности были для него действительно опасны». Уэнтворт проявил себя лидером в парламенте в 1628 году. Он умело манипулировал парламентом в Ирландии, в Коротком парламенте пытался играть на противоречиях верхней и нижней палат. Для Пима «он оставался источником опасности до тех пор, пока был жив, чего нельзя сказать ни о каком королевском советнике, включая архиепископа, который был стар и утратил надежды и энергию. Если Пим и его сторонники хотели поставить под свой контроль политику короля, а это и было их целью, им надо было устранить Страффорда» [108, 318]. Условием для достижения этой цели была атмосфера подозрительности и паники. Пим даже приветствовал одного недалекого парламентария, заявившего, что Страффорд – орудие иезуитов, что было очевидной глупостью. По мнению Кларендона, в парламенте целенаправленно создавалась атмосфера манипулирования чувствами и страхами парламентариев: «В палате общин было много мудрых и уравновешенных людей, богатых и состоятельных, хотя и недостаточно преданных Двору, но сохранивших чувство долга к королю и привязанность к правительству, основанному на законе и древнем обычае. Несомненно, что эти люди не помышляли нарушить мир в королевстве или внести существенные перемены в управление церковью и государством. Следовательно,